НА ГЛАВНУЮ

ОГЛАВЛЕНИЕ

НА ПРЕДЫДУЩУЮ СТРАНИЦУ

Красная Дума

Однако отвлечемся на время ото всех этих сомнительных размышлений и осмотримся вокруг. В том самом здании на Охотном ряду, по коридорам которого мне приходилось тогда гулять, находилась не просто Дума, а так называемая "красная" Дума, которая представляла собой довольно интересное политическое явление того времени. Корнями она уходила в события, которые принято называть расстрелом Белого дома. В 1993 году Ельцин совершил государственный военный переворот и отдал приказ уничтожить законный орган власти – Верховный Совет. Что и было сделано: на мост выехали танки и прямой наводкой ударили по парламенту. Конституция была растоптана.

Население, в общем, промолчало, но, видимо, не всем это понравилось. В результате, когда через несколько месяцев были проведены выборы в Думу, часть избирателей решила отдать свои голоса не за ельцинистов, а за их противников. Понятное дело, Центризбирком подтасовывал результаты голосования как мог. Но, несмотря на подтасовки, все равно в Думу прошло немало оппозиционеров, причем, как правило, левой ориентации. Основной костяк составили коммунисты, но были там также аграрии, жириновцы, масса одномандатников, и еще кто-то по мелочи.

В результате в нижней палате парламента сложилась следующая довольно шаткая и неопределенная, но интересная ситуация: компартия не имела даже простого большинства, то есть ее голосов не хватало для принятия Думой даже самого простого решения. Но если удавалось соединить все голоса оппозиции, то получалось на несколько голосов больше простого большинства, составлявшего 225 голосов. Это было и много, и мало. Мало, так как для вынесения импичмента президенту или для того, чтобы опрокинуть "вето" президента на какой-либо законопроект, надо было набрать квалифицированное большинство в 300 голосов. Но квалифицированного большинства как раз и не было. Однако простое большинство позволяло не пропускать законопроекты, которые не устраивали оппозицию. Правда, и это было нелегко, депутаты все время были в каких-то разъездах, и собрать всех вместе было очень непросто. Когда рассматривались принципиальные вопросы, предварительно проводились специальные мероприятия, для того чтобы собрать всю оппозицию и набрать те самые злополучные 226 голосов.

Кстати, это фокус с простым и квалифицированным большинством, судя по всему, вдруг осознал не кто иной, как небезызвестный миллиардер Михаил Ходорковский. Он понял, что если иметь в Думе квалифицированное большинство, можно рулить страной не из Кремля, а из парламента. Даже поперек воли президента! Поняв такой арифметический парадокс, следовавший из содержания новой конституции, указанный гражданин предпринял попытку вложить в очередные выборы хорошие деньги и обеспечить, чтобы количество его твердых сторонников среди думских депутатов как раз эти две трети и составляло. Конечно, мы с вами не можем проникнуть в мысли высших должностных лиц нашей страны. Но очень не исключено, что именно это так и не реализованное на практике поползновение захватить высшую власть в России через Думу и послужило причиной уголовного разбирательства вокруг преступлений "Ходора" и его последующей неприятной отсидки в далекой зоне.

Впрочем, мы отвлеклись. Эта так называемая "красная" Дума просуществовала достаточно долго. В декабре 1995 года, через два года после первых выборов в Думу, были проведены новые выборы, однако ситуация с раскладом голосов практически не изменилась. Возможно, избиратели отдали больше голосов за левых оппозиционеров. Но и Центризбирком не дремал. Так что после второго раунда схватки за власть все участники остались примерно "при своих".

Я никаким депутатом не являлся, а был руководителем аппарата одного из думских комитетов, если точнее - Комитета по международным делам. Формально должность была и высокая, и низкая. Руководителя аппарата комитета приравняли по зарплате к заведующему отделом, то есть он был по деньгам и льготам ниже заместителя начальника управления, начальника управления и начальника главного управления.

Одновременно мне как руководителю аппарата комитета указом президента присвоили ранг государственного советника Российской Федерации первого класса. Этот ранг позволял занимать должность, четвертую по счету после министра, то есть даже должность заместителя министра (министр, статс-секретарь, первый заместитель министра, заместитель министра). Кстати, кое-кто из Думы так и перешел с должности руководителя аппарата комитета на должность заместителя министра, например, из комитета по бюджету в Министерство финансов России.

Фактически же должность руководителя аппарата комитета по международным делам позволяла мне так влиять на международную политику, как это вряд ли было возможно даже с высших должностей в Министерстве иностранных дел. Впрочем, подробнее об этом мы расскажем чуть ниже.  

  Как я попал на эту должность, это вообще самостоятельная история, заслуживающая того, чтобы ее рассказать в другой, отдельной главе. Но все-таки попал, точнее, проник и внедрился, причем вопреки воле председателя комитета Владимира Лукина. Данное обстоятельство – важное, и его надо иметь в виду, чтобы понимать суть моих взаимоотношений с этим человеком. Я работал в Комитете по международным делам не с согласия Лукина, а вопреки его желанию. Но он меня мог и уволить, если бы доказал другим депутатам, что я совершаю какие-то проступки, не соответствующие этике, а тем более закону.

Итак, формально я был по статусу все-таки чиновником и в соответствии с установленным порядком выполнял обязанности по организации эффективной работы депутатов. Конечно, у меня при этом было под рукой почти двадцать сотрудников аппарата комитета. Но формально мои полномочия не могли пойти дальше того, чтобы дать поручение написать проект какого-то документа или ответа на письмо. И не более того!

НА СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ