НА ГЛАВНУЮ

ОГЛАВЛЕНИЕ

НА ПРЕДЫДУЩУЮ СТРАНИЦУ

3. Особое положение некоторых стран. Постоянные члены СБ ООН

Важно отметить, что в двух упомянутых примерах вооруженная сила применялась Соединенными Штатами Америки и их союзниками, в том числе по военному блоку НАТО. Это важное обстоятельство, которое следует учитывать для правильного понимания ситуации.

Значит ли это, что США, в отличие от других государств, имеют право безнаказанно применять вооруженные силы, пренебрегая требованиям Устава ООН? Какова же в таком случае роль международного права? Может быть, оно – обязательное для любых государств, кроме США и их союзников?

Конечно же, международное право устанавливает обязательные правила, в том числе и по вопросам международной безопасности, распространяющиеся на любые страны, в том числе и на США с союзниками. Но при этом международное право является лишь одним из инструментов регулирования международных отношений, но вовсе не высшим инструментом. В качестве такого высшего инструмента, к сожалению, пока выступает применение силы, в том числе вооруженной, а также угроза ее применения. Хорошо это или плохо, отдельный вопрос. Но пока человеческое общество устроено именно так. Применение силы является крайним средством, к которому подчас прибегают субъекты международных отношений.

Что следует понимать под "крайним средством"? Например, перед государством стоит серьезная проблема, которую оно вынуждено решать. Если не решать, может возникнуть, например, внутренняя политическая напряженность и даже нестабильность. Но многократные попытки решить эту проблему с помощью международного права и предусмотренных им механизмов не дают никаких результатов. Что делать? Безвыходная ситуация? Есть крайнее средство: война. Тут важно отметить, что применение силы является крайним средством вне зависимости от того, являлось ли такое применение силы правомерным или нет. Правомерные случаи применения силы – это, в частности, самооборона и справедливая война. Если государство подверглось агрессии, у него может не быть альтернативы в виде использования механизмов международного права. Нередко единственное (крайнее) эффективное средство остановить агрессора – это тоже применение вооруженной силы.

Конкретный, возможно, не самый удачный, но свежий пример: война Азербайджана и Армении осенью 2020 года за Нагорный Карабах. Переговоры и попытки урегулировать эту проблему в рамках международного права длились десятилетия, но оказались безуспешными. А внутри Азербайджана тем временем нарастала политическая напряженность в связи с ее нерешенностью. Наконец руководство Азербайджана решило, что дальше тянуть нельзя. При этом у Азербайджана оставалось единственное и крайнее средство – применить вооруженную силу, вне зависимости от того, будут ли такие действия признаны правомерными или нет.

Действительно, было ли такое применение вооруженной силы правомерным? СБ ООН не санкционировал подобные действия. При этом не исключено, что еще не были до конца исчерпаны средства, предусмотренные международным правом. Однако следует учитывать, что Азербайджан не просто пытался захватить вооруженным путем Нагорный Карабах и прилегающие к нему территории, он их возвращал в свой состав после того, как они были отторгнуты другим государством с помощью силы. Иными словами, вряд ли можно было говорить об акте агрессии. Но был ли это случай справедливой войны? Наверное, на этот вопрос нет однозначного ответа. Турция поддерживала азербайджанские вооруженные силы. Значит, с точки зрения Турции, война была справедливой. Однако многие государства требовали прекратить вооруженные действия. Значит, с их точки зрения, война не была справедливой и это не была самооборона.

Важно подчеркнуть, что использование запрещенных международным правом средств регулирования международных отношений не является универсальной и общепризнанной практикой. Такие действия иногда позволяют себе только те государства, которые полагают, что к ним не удастся эффективно применить какие-либо средства принуждения или наказания. Именно поэтому чаще всего в такой роли выступают США. Экономический и военный потенциал, наличие большого числа военных союзников позволяют этой стране почти безнаказанно вмешиваться в дела других государств, угрожать применением силы, а то и применять ее. Через механизмы ООН невозможно принять решение о применении к США мер принуждения, учитывая формальные возможности этой страны в Совете Безопасности ООН (статус постоянного члена и право "вето").

По сути, в такой ситуации запрещенные международным правом действия против других государств могут позволить себе и ближайшие союзники США, полагающиеся на соответствующую поддержку в СБ ООН (например, действия ряда европейских государств против Ливии (5 См., например: Репешко Е.А. Подход НАТО к разрешению ливийского кризиса в событиях "Арабской весны" // Вестник МГИМО. 2014. № 1 (34). С. 172–176.).

Попробуем подробнее разобрать ситуацию, касающуюся соотношения права и силы. Допустим, какое-то государство прибегло к применению вооруженной силы, причем явно противоправно. То есть формально с точки зрения международного права – это государство-агрессор. По этому поводу собирается Совет Безопасности ООН. Для того чтобы формально признать указанное государство агрессором и применить в отношении него санкции или даже вооруженную силу, СБ ООН должен принять решение. Для этого необходимо набрать простое большинство голосов членов СБ ООН, но ни один из постоянных членов СБ ООН не должен возражать. Таким образом, если государство-нарушитель само не является постоянным членом СБ ООН или не является близким союзником постоянного члена СБ ООН, в отношении него в полном соответствии с требованиями международного права (в соответствии с Уставом ООН) будут предприняты какие-то меры принуждения.

Если же государство-нарушитель само является постоянным членом СБ ООН, то этот орган по вполне понятным причинам (право "вето") никогда не сможет признать его агрессором. Как известно, постоянных членов СБ ООН пять: США, Китай, Франция, Великобритания и Россия. Точно так же если одно из государств – постоянных членов СБ ООН сочтет, что страну-нарушителя не следует наказывать с помощью средств, предусмотренных в Уставе ООН, Совет Безопасности и в этом случае не сможет принять никакого решения. Иными словами, по формальным причинам СБ ООН не сможет принимать обязательное решение в отношении государства-нарушителя, если таким нарушителем является одна из стран – постоянных членов или кто-то из ее союзников.

Подчеркнем, что мы выше описали формальную ситуацию, которая может не совпадать с фактическим положением вещей. Статус постоянного члена СБ ООН не является чем-то бесконечно незыблемым. Если один из постоянных членов СБ ООН будет слишком злоупотреблять своим статусом, может сложиться ситуация, когда остальные страны придут к выводу, что такой статус следует отменить. Хотя такого прецедента еще не было, но исключать подобную возможность никак нельзя. Если четыре постоянных члена СБ ООН выступят за отмену такого статуса, а остальные члены ООН их поддержат, такое решение может быть принято. Грубо говоря, в таком случае полицейский у входа просто перестанет пускать в соответствующее помещение ООН представителя такого государства, вот и все. И такому государству останется только возмущаться и рассылать дипломатические ноты в разные инстанции. Никакого реального способа изменить такое решение у него не будет.

Конечно, пока расклад сил в ООН таков, что угроза лишиться статуса постоянного члена существует, пожалуй, только в отношении России. Китай – слишком крупная держава. США, Франция и Великобритания и вовсе являются союзниками по блоку НАТО. Возможно, когда-нибудь потом расклад сил может измениться, но пока ситуация именно такая. Это значит, что выходить за пределы требований международного права могут не только США, но и Россия. Но ей при этом, дабы не рисковать потерять статус постоянного члена (а так вопрос уже ставился, пусть и неформально), желательно предварительно заручиться поддержкой хотя бы еще одного постоянного члена СБ ООН, например, Китая (5 См., например: Хоу Лицзюань. Сотрудничество России и Китая в рамках ООН // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2010. № 5. С. 114–115; Ян Юйхэн. К вопросу о сотрудничестве КНР и РФ в ООН в XXI в // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. № 8. С. 101–107.).

А какой была бы ситуация, если представить на мгновение, что Организация Объединенных Наций вообще не существует? Видимо, особо существенных изменений не будет. Если какая-то страна совершит акт агрессии, остальное сообщество государств сможет наказать нарушителя, применяя силу или экономические рычаги, лишь в том случае, если это в принципе будет возможно. А возможно это будет только тогда, когда агрессор не обладает значительным военным или экономическим потенциалом, чтобы дать отпор другим государствам. А иначе агрессор просто проигнорирует экономические санкции или даже эффективно на них ответит. Ситуация будет аналогичной, даже если страна-нарушитель будет слабой в военном или экономическом плане, но окажется близким союзником, например, сверхдержавы, которая окажет ей покровительство. А если сверхдержава по каким-то причинам заступится за страну-нарушителя, не являющуюся ее союзником? И в этом случае агрессия, скорее всего, останется безнаказанной.

НА СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ