Оглавление

Бессмертие души и интеллекта

Так ли уж мы далеко стоим от достижения бессмертия? Не исключено, что совсем недалеко. Пока процесс формирования и существования нашего интеллекта выглядит следующим образом. Мы рождаемся с каким-то интеллектом и в процессе жизни его развиваем. Возможно, что при этом какая-то неизвестная нам субстанция заимствует полученные нами знания, а в конечном итоге и в целом наш интеллект как самостоятельную величину. Можно допустить, что этот процесс особенно интенсивно происходит в момент смерти человека. Или в этот момент значительная часть нашего сознания переходит в иное состояние. Мы также предположили (может быть, необоснованно), что если кто-то или что-то заимствует наш интеллект, то в дальнейшем сохраняет его, в том числе и в первоначальной форме.

А может быть мы и сами могли бы проделать эту процедуру с нашим интеллектом? Авторы уже касались этой темы в одном из разделов данной книги, однако несколько в ином аспекте. Итак, можно ли позаимствовать чужой интеллект? Собственно говоря, а почему нет? Ведь мы и сами теперь в состоянии создать искусственный интеллект, если не полностью воспроизводящий человеческий, то по крайней мере аккумулирующий значительные знания и решающий какие-то человеческие задачи. Наверное, скоро можно будет решить и задачу копирования в определенных рамках интеллекта какого-то определенного человека. Тут нет ничего слишком фантастического. Проблемы, скорее всего, чисто технические. Для начала – само копирование. Пока это невозможно. Но допустим, что эта проблема уже решена. Тогда можно в полной мере воспроизводить те процессы, которые, по нашим догадкам, осуществляет в отношении нашего интеллекта какая-то гипотетическая субстанция. Теоретически, а когда-нибудь и практически, будет можно как в процессе нашей жизни, так и тем более в момент, близкий к смерти, скопировать наше сознание в носитель, похожий, наверное, на вычислительную машину. В рамках такой машины наше сознание (интеллект) будет продолжать существовать. Может быть, будет продолжать творить прекрасное, общаться со своими родственниками и знакомыми и вообще делать почти все то, что делал соответствующий человек при жизни.

Итак, допустим, что наш интеллект в рамках той или иной технической системы был скопирован и продолжает, по сути, жить дальше. Однако тут не решена фундаментальная проблема жизни и смерти. При жизни мы себя ощущаем определенным образом. Мы это ощущение называем сознанием. Если мы умираем, то сознание исчезает. Может быть, потом оно в скопированной форме где-то и возникнет. Но в пределах нашей конкретной личности оно определенно исчезает. Мы это ассоциируем с нашим полным исчезновением из этого мира. Такое исчезновение нам не нравится. Мы его называем одним общим словом "смерть".

Из всего этого описания следует, что до бессмертия, по сути, один шаг. Достаточно не допустить угасания собственного сознания и обеспечить его осознанный, ясно ощущаемый переход в другую форму существования, вот вам и бессмертие. Поясним эту мысль на немного упрощенном и пока чуть-чуть фантастическом примере. Допустим, мы с вами создали устройство, которое можно подключать к человеческому мозгу. Устройство позволяет расширить память и обрабатывает ее так же, как и обычный мозг. Грубо говоря, эту операцию можно считать своеобразным апгрейдом.[1]

Субъективно мы, надо полагать, ощутили бы в результате такой операции следующее. Мы стали бы замечательно запоминать всю попадающуюся нам информацию. Стали бы быстрее считать, выбирать те или иные варианты. Начали бы обыгрывать в шахматы соседа, которому обычно проигрывали. Даже если устройство будет не таким быстродействующим, как наш мозг, все равно мы ощутим дополнительные возможности. То есть в любом случае попадем на более высокий интеллектуальный уровень.

Вряд ли при этом наше сознание будет выделять нашу родную часть мозга и присоединенную часть. У нас в любом случае за те или иные операции отвечают разные участки мозга. Мы при этом никак не выделяем, где именно в нашей голове сформировалось то или иное решение. В крайнем случае, если мы перегрузили какой-то участок мозга, в этой части голова может начать болеть, вот и все.

Поэтому, если только наше полуфантастическое устройство не будет иметь каких-то слишком заметных недостатков, мы просто ощутим, что стали немного умнее. При этом вряд ли мы станем антисоциальными элементами или как-либо иначе вступим в конфликт с окружающим нас социумом. Мало ли среди нас ходит умных людей, которые без всяких устройств могут хоть кого обыграть в шахматы или запомнить информацию, лишь один раз взглянув на страницу текста? Так и наш гипотетический человек с устройством запоминания и обработки информации легко вольется в прежнюю жизнь. Хотя, наверное, займет в ней иное место. Кстати, не факт, что он продвинется по социальной лестнице. Гениев очень часто не продвигают, а, наоборот, преследуют и стараются сжить со света. Тут явно есть конфликт между разными уровнями интеллектуального развития.

Наконец, допустим, что наш искусственный гений с волшебным устройством в кармане дожил до старости. Его природный ум потерял какие-то свои свойства, память ослабела. Однако в наших глазах он не станет заметно глупее. Просто более существенная умственная нагрузка ляжет на это пресловутое устройство. И субъективно такой человек не ощутит в старости слишком большой разницы. Он по-прежнему будет все хорошо помнить и как и раньше быстро соображать.

Наконец организм нашего подопытного окончательно откажет и наступит биологическая смерть. Но наступит ли интеллектуальная смерть? А с какой стати? Устройство-то не умерло. Оно как работало, так и работает. И теперь именно оно и будет себя считать тем человеком, к которому оно было присоединено. Действительно, в его недрах будет храниться вся или почти вся информация о человеке, устройство по определению будет способно ее обрабатывать точно так же, как это делал до смерти он сам. Согласитесь, при определенном уровне нашего устройства в этом варианте нам удастся избежать своей интеллектуальной смерти. Мы субъективно все так же будем продолжать ощущать себя прежней личностью. Просто у нас откажут некоторые органы, вот и все. А в целом мы как были живыми, как сознавали себя человеческой личностью, так и будем продолжать сознавать. Мы же в обычной жизни не перестаем быть человеком, если трамвай отрежет нам руку или ногу. А тут считай, отрезал голову, только не до конца.

Дальше как хотите можете поступать с нашим устройством. Хотите, подключите его к компьютеру, и тот будет себя вести как человек до его смерти. Будет придумывать книги, будет беседовать с внуками. А можно поступить иначе. Не создавать двусмысленной ситуации, когда непонятно, умер человек или нет. А присоединить наше устройство к суперкомпьютеру, который накапливает информацию об интеллекте всех умерших людей. И наш умерший индивидуум будет существовать в мире таких же, как и он сам, уже ушедших от нас людей. При этом при желании ему можно будет позвонить и поговорить на разные темы.

В этой картине нет ничего непостижимого. Все упирается лишь в уровень нашего технического развития. Пока мы можем в лучшем случае снять энцефалограмму человека, замерить уровень активности тех или иных участков его мозга. Но мы также знаем, что, как и в обычном компьютере, частично обработка информации в нашем мозге идет в виде электромагнитных процессов. Да пусть даже и иных процессов. Наверняка в принципе возможно эту информацию скопировать. А также можно скопировать механизм обработки информации и принятия решений. Вот вам и копия интеллекта живого человека. Дальше один шаг до бессмертия. Просто надо этой скопированной информацией распорядиться определенным образом.

Кстати, мы и сейчас создаем определенные копии своего интеллекта. Например, пишем книги. Или снимаемся в кино, рисуем картины. И, действительно, люди, которые читают эти книги, в чем-то понимают и даже отчасти воспроизводят в своей голове наш интеллект. В сознании читателей оживает интеллект писателей. Однако вся проблема в том, что сами писатели от этого не становятся бессмертными. Они понимают, что их произведения бессмертны. Или по крайней мере просуществуют столько, сколько простоит без пожара библиотека. Но сами писатели не обретают бессмертия. Им, конечно, приятно, что их книги будут жить вечно. Но это будет жизнь интеллекта, оторванного от оригинала. Тут нет переходной стадии, которая позволяла бы сознанию писателя считать, что его интеллект не прервался вместе со смертью, а продолжил свое существование в какой-то форме.

Развитие науки и техники вполне вероятно позволит через какое-то время обеспечить непрерывность в процессе передачи интеллекта. Как только это будет возможно, мы сможем утверждать, что сумели обеспечить бессмертие интеллекта.

Авторы данной книги не зря так подробно останавливаются на данной теме. Не может быть, чтобы наша гипотетическая интеллектуальная субстанция не обращала внимания на этот вопрос. Конечно, не исключено, что ей по большому счету все равно, какие чувства испытывают его творения. Или не все равно, но она получает одинаковый результат как в случае наших положительных переживаний, так и в случае отрицательных. Но логично было бы предположить, что такая субстанция склонна создавать преемственность между интеллектом живого человека и его копией. Если это так (еще раз оговоримся, что сильно не уверены, что это именно так), то такой переход следовало бы обеспечивать именно в момент смерти человека. Об этом моменте обычно говорят, что душа покинула бренную оболочку и отправилась в рай (или в другое место, в зависимости от земных заслуг). И тем самым предполагается, что при этом обеспечивается преемственность сознания, связь того сознания, которое существовало в живом человеке, и того, что стало с этим сознанием после смерти. Может быть, в этих наших достаточно примитивных представлениях о смерти тем не менее содержится какое-то рациональное зерно. Может быть, мы не совсем на пустом месте предполагаем переход души от живого человека в иное, потустороннее состояние.

Короче, тут идет речь об определенном специфическом пути создания искусственного интеллекта – на платформе живого человека. Наверное, тут же уместно упомянуть о том, что некоторые специалисты опасаются подобного совершенствования человеческого тела (например, так называемые биолуддиты в том же Йельском университете). По их мнению, подобное совершенствование даже неизбежно, оно продиктовано самим развитием науки и техники, непрерывным поиском средств, помогающих человеку лучше решать стоящие перед ним задачи. Но в результате есть опасность создать существо, которое может стать недружественным обычному человеку. По мнению противников подобного апгрейда, проблема может быть решена за счет введения каких-то ограничений в области технических изменений, вносимых в человеческое тело, например, на основе определенных этических норм.

Позволим себе в этой связи высказать следующее мнение. Человечество уже давно встало на путь совершенствования своего тела. Другое дело, что это совершенствование до сих пор не предполагало непосредственного включения в наш организм каких-то устройств. Исключения – это очки, протезы, искусственные зубы, макияж и т.д. Однако уже давно были изобретены устройства, которые, например, способствовали повышению физических возможностей (рычаги, блоки, колеса, двигатели, станки). Принципиальная разница возникла с изобретением портативных вычислительных машин. Тут уже речь пошла о совершенствовании интеллекта человека.[2]

До сих пор с помощью подобных устройств информация вводилась в человека через его "штатные" каналы, как правило, зрение, в меньшей мере слух. И это не вызывало никаких нареканий и протестов. Хотя, ей богу, не видно принципиальной разницы между устройствами, которые повышают наши интеллектуальные качества, в зависимости от характера подсоединения. Если они подсоединены к нам как-то иначе, нежели через эти самые "штатные" каналы связи, то так нельзя, а если через зрение, то так можно? Ведь разница только в том, что зрение и слух имеют свои количественные ограничения. Через них много информации трудно пропустить. И что, в этом все дело?

Наверное, можно предположить, что со временем будут найдены иные возможности присоединения вычислительных машин к мозгу человека. Причем не обязательно с помощью каких-то хирургических вмешательств. Почему бы не разработать устройство, позволяющее контактировать с нашим мозгом на расстоянии, но без использования органов чувств? Тут можно усмотреть только сложную техническую задачу, которая наверняка будет со временем решена. В таком случае мы даже не будем видеть, что тот или иной человек подсоединен к каким-то устройствам. Все будет происходить на расстоянии. А в результате такой человек может приобрести совершенно необычные качества, в частности, интеллектуальное бессмертие.

Итак, не исключено, что человек через какое-то время может начать действовать на поле, которое раньше было доступно только Богу. Более того, речь пойдет о создании носителя интеллекта, похожего на самого Бога. Если действительно существуют какие-то иные субстанции – носители интеллекта, как они к этому отнесутся? Наверное, отрицательно. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

Рассуждая о совершенствовании человека с помощью машин, нужно упомянуть о концепции усилителя интеллекта и концепции усилителя силы. А то получится, что авторы одни единственные рассуждают на эту тему. Согласно этим концепциям человечество уже давно пытается расширить свои возможности. Например, руководитель не вникает во все детали порученного ему дела, а опирается на мнение специалистов. В таком случае усилителем его интеллекта является не машина, а конкретные мозги его помощников. Но точно так же человечество уже давно использует и различные устройства для усиления своих интеллектуальных возможностей. Например, обычные счеты с костяшками. Другое дело, что подобные устройства до последнего времени не были слишком сложными. Соответственно, физические возможности человека умножаются в случае использования усилителей силы.

Читателю было бы, наверное, любопытно узнать, какую именно грань склонны проводить специалисты между усилителем интеллекта и усилителем силы. Так вот, можно встретить мнение, что усилители силы, в отличие от усилителей интеллекта, не обладают свободой воли. Можно по этому поводу лишь критически отметить, что компьютеры, судя по всему, тоже не обладают никакой свободой воли. Хотя явно усиливают наш интеллект.