Страховочка
Сдаться? Признать свое поражение? Нет, Володя Трофимов был не из таких! Тем более что в этой большой игре оставался еще не разыгранным один важный козырь – страховка.
Как известно, разведка и добыча нефти и газа – это достаточно сложный процесс. Нужны квалифицированные специалисты, особое оборудование. Но и этого мало. Как правило, подобные работы страхуются, ведь существует вероятность аварий, загрязнения, колоссального ущерба. Поэтому существуют соответствующие страховые фирмы, которые за определенную плату страхуют компанию, занимающуюся разведкой или добычей нефти и газа, от каких-то рисков.
И вот тут-то мы переходим к самому интересному. Бывает страховка от резкого изменения конъюнктуры на нефтяном и газовом рынке. Бывают страховки на случай аварий и разливов нефти. И, как правило, нефтяная компания в обязательном порядке страхуется от риска потери оборудования и риска запрета разведки или тем более добычи нефти. Вот эта последняя страховка очень зависит от политической и военной обстановки в районе добычи нефти. Если там все спокойно, если все государства, находящиеся вблизи места разведки и добычи, ведут себя дружественно, если там нет видимой угрозы военных действий, то такая страховка будет очень даже разумной по размерам.
А если возникает угроза войны, угроза уничтожения или конфискации оборудования? Тогда такая страховка будет приближаться к стоимости подобного оборудования. Стоимость разведки, а главное, добычи в такой ситуации может возрасти до совсем неприемлемой суммы.
На самом деле на это с самого начала я и бил. Конечно, я рассчитывал именно на то, чтобы испугать страховые компании угрозой перекрытия транзита. Но позиция некоторых министерств, предложивших стрелять, создала еще более серьезные угрозы для нефтедобычи и, конечно же, должна была очень серьезно отпугнуть страховые компании. Ведь угроза исходила как бы от государства. Я не сомневался, что страховые компании не будут разбираться, какие там существуют разногласия между Черномырдиным и различными министерствами. Для заграницы позиция Министерства обороны России вполне сойдет за позицию всей России.
Однако получалось, что иностранные посольства, а также всякие шпионские фирмы плохо выполняли свою работу. Они должны были тщательно следить за всем происходящим в Думе. И должны были отрапортовать своим хозяевам, что в Думе были приняты рекомендации, ставящие под сомнение возможность добычи нефти на Каспии посторонними иностранными компаниями. Поскольку никакого эффекта организованные мной парламентские слушания не произвели, получалось, что посольства и иностранные шпионы со своими обязанностями не справлялись.
Однако шпионы шпионами с их плохой работой, но теперь надо было что-то делать! В общем-то, мне было понятно, что следовало предпринять. Надо было опубликовать рекомендации парламентских слушаний, сделать их доступными для широкой публики, вот и все. Но это автоматически означало конфликт с Лукиным.
Я призадумался. Даже сильно призадумался. С одной стороны, надо было все опубликовать так, чтобы нефтяные компании Америки точно заметили публикацию. То есть какие-то заштатные газетка или журнал точно не годились. А писать в центральные издания тоже не хотелось. Нельзя ли найти какой-то компромисс? Могут же быть такие издания, которые и Лукин не заметит, и американцы не пропустят?
Какое-то время ушло на поиски подходящего издания. Как всегда, помог случай. В управлении межпарламентских связей Госдумы работал один мой приятель, который в разговоре как-то упомянул, что подрабатывает в нефтяном журнале. Выяснилось, что этот журнал не имел отношения ни к российским государственным органам, ни к Газпрому, а существовал на чисто коммерческие взносы. А нельзя ли его использовать? Может, именно туда и обратиться?
В конце концов, я решил рискнуть, созвонился с редакцией, предложил им интересную статью, рассказал о сути дела.
– А кто подпишет?
Это был очень хороший вопрос. Я до последнего надеялся, что можно будет обойтись псевдонимом. Но редакция была непреклонна. Никаких псевдонимов, слишком острой была эта информация. Редакция хотела, чтобы все возможные вопросы были обращены не к ней, а к автору. Пришлось сдаться. Статья была написана и передана в журнал. Редактор обещал, что она пойдет в ближайший номер.
Итак, я сделал все, что от меня зависело. Оставалось только ждать своей судьбы. Очень хотелось надеяться, что я рискую своей шкурой не напрасно. Ждать пришлось не так долго. Через месяц с небольшим вышел очередной номер журнальчика. Лукин молчал. "Ничего не заметил? – гадал я. – Если бы заметил, уж, небось, не смолчал бы!".
Однако еще через некоторое время в новостях как бы между прочим проскочило сразу несколько заметок. Американские нефтяники сворачивали свои работы в Каспийском море. При этом никаких особых пояснений не давалось, сворачивали, вот и все. Сочли, что расширение добычи нефти было недостаточно перспективным. Эпопея с освоением американцами Каспия закончилась тихо и бесславно. При этом в никуда канули несколько миллиардов(!) долларов, вложенных в разведку запасов нефти. Американцы утерли морду. В России мало кто вообще понял, что на самом деле произошло. Ушли и ушли. Как пришли, так почему-то и ушли. Конечно же, в газетах никто ни про какие парламентские слушания, рекомендации закрыть транзит и применять оружие на поражение ни в каком виде не говорил.
А еще через какое-то время состоялось и мое объяснение с Лукиным. Вопреки моим ожиданиям, скандала и разборки не случилось. Просто Лукин вдруг на полуслове прервал мой очередной утренний доклад и, глядя как бы в пустоту, произнес следующие слова: "Американцы и так собирались свернуть нефтяные работы на Каспийском море". Сказав это, Лукин продолжил как ни в чем не бывало дальше изучать лежащие перед ним документы. Однако эти слова он произнес не абы как. Он сказал их с такой горечью, смешанной с униженным самолюбием, что стало ясно: американцы высказали ему все, что о нем думали. Наверняка попеняли на то, что он вовремя не уведомил их о готовившихся слушаниях и об их результатах. А также на то, что он плохо работает с собственным руководителем аппарата.
Тем не менее, никаких оргвыводов в отношении меня не последовало. Конечно, Лукин сильно напрягся после этой истории, а особенно после выяснения моей роли в ней. Владимир Петрович был вовсе не дурак, наверняка он припомнил все обстоятельства, сопровождавшие эти слушания, и понял, как дешево его обвели вокруг пальца. Но, на мое счастье, он решил обойтись без публичной расправы. Значит, можно было и дальше строить козни против собственного думского начальства, а то и против Правительства Российской Федерации.