Трудовой кодекс
Так в качестве "исполняющего обязанности" я и работал несколько месяцев. Лукин и не собирался назначать меня никаким руководителем аппарата, всё ждал своего человека из Вашингтона. А тот всё не приезжал, наверное, никак не мог решить самые важные дела.
Мир, однако, оказался не без добрых людей. Такие люди оказались и в управлении кадров Думы. Как-то у меня на столе зазвонил телефон: "Владимир Николаевич, вам не трудно заглянуть к нам в кадры? Есть один интересный вопрос...".
В управлении кадров беседа продолжилась:
- Владимир Николаевич, а знаете ли вы, что согласно трудовому законодательству вы не можете бесконечно исполнять обязанности руководителя аппарата? Трудовое законодательство предусматривает, что через некоторое время исполняющий обязанности руководителя автоматически становится руководителем.
Это была интересная новость! Однако кадровики, совершив первый шаг, боялись совершить второй: издать соответствующий приказ. Одно дело давать советы, и совсем другое – стать формальным соучастником операции, которая может очень не понравиться и лично Лукину, и вообще фракции "ЯБЛОКО".
Короче, кадровики просили меня принести письмо от председателя комитета. Если он напишет, что согласен с превращением И.О. в полноценного руководителя, тогда проблем не будет. Тут я только усмехнулся, но ничего объяснять кадровикам не стал. Если бы такое письмо было возможно, не нужно было бы никаких особых положений трудового законодательства. Хотите письмо? Будет вам письмо, скоро принесу! На том беседа и закончилась и заговорщики расстались.
"А что, если обойтись без Лукина? Ведь Владимир Петрович любит путешествовать, особенно за рубеж по приглашению немцев, французов и американцев. Но нельзя же просто взять и укатить восвояси! В Думу приходит куча всяких важных бумажек, поэтому кто-то должен сидеть в кресле председателя Комитета по международным делами и подписывать документы. И Лукин будет вынужден сам на время передавать свои полномочия кому-то из своих заместителей", - именно так я и задумал обойтись без Лукинской подписи.
Наконец мне удалось дождаться момента, когда вслед за Владимиром Лукиным в зарубежные командировки укатили и все его заместители. Остался только один, которого Лукин не любил всей душой, – Алексей Валентинович Митрофанов. Почему не любил – понятно. Леша был из конкурирующей партии, из ЛДПР. Мало того, Митрофанов работал до этого в МИДе и разбирался в международных делах уж точно не хуже Лукина. Все это выливалось в довольно неприятные перебранки на заседаниях комитета.
Но с судьбой не поспоришь! В этот раз деваться было некуда и Лукин, скрепя сердцем, вынужден был оставить вместо себя "на руле" именно Алексея Митрофанова. Только Владимир Петрович за дверь, а я тут как тут уже сижу у Леши в кабинете, в руке – проект письма:
- Леша, ты тут остался "на руле". Понимаешь, какая получилась со мной история, я ведь до сих пор лишь исполняю обязанности руководителя аппарата комитета. Понятно, что за полгода я себя уже проявил, депутаты мной, в общем, довольны. Но все это очень шатко! Завтра заявится Вася из Нью-Йорка. Лукин сразу же начнет его рекламировать. Все члены комитета, в конце концов, скажут, что именно председатель комитета должен решать, кто будет руководить аппаратом. И в результате я буду в полной ж- - е!
- Володя, ты так трогательно расписываешь свою несчастную судьбу, что я сейчас расплачусь!
- Плакать еще рано, тут есть один красивый вариант. Дело в том, что я попадаю под действие одного интересного правила из трудового законодательства. Согласно ему нельзя исполнять обязанности бесконечно, после определенного срока исполняющий обязанности автоматически превращается в полноценного начальника. У меня этот срок уже прошел.
- Ну, так и в чем дело? Иди в кадры и скажи им, чтобы оформляли приказ, вот и все. А я с тобой выпью коньяка. Французского!
- Все было бы хорошо. И люди в кадрах – за меня. Но ведь не они же подписывают приказ! Они должны притащить его на подпись руководителю аппарата всей Думы. А он начнет задавать вопросы. И первый вопрос: "Где виза председателя комитета?" Леша, полагаться на то, что руководитель аппарата Думы решит подписать приказ, только исходя из трудового законодательства, и не позвонит Лукину, это наивно!
- Что нужно сделать?
Алексей был совсем не тугодум. И он уже понял, что я не просто так расписываю все эти процедурные тонкости. В конце должна была последовать какая-то просьба. И она последовала:
- Кадры готовы приготовить на меня приказ без визы Лукина. Достаточно, чтобы подписал ты…
Митрофанов эдак искоса, но очень проницательно глянул на меня. Он сразу понял, что означала такая просьба. Приезжает Лукин. А тут Владимир Николаевич Трофимов – уже полноценный руководитель аппарата комитета! Как такое могло случиться? И получается, что в отсутствие Лукина какой-то наглец Митрофанов своей подписью сам назначил руководителя аппарата у Лукина. Конечно, Лукин сделает два вывода. Первый: Трофимов вконец охамел и лезет в руководители аппарата к Лукину без согласия самого Лукина. Второй: этот Митрофанов вообще не знает края! И ему после такого лучше вообще даже и руки не подавать.
Да, речь шла именно о том, чтобы окончательно рассорить Алексея Митрофанова с Лукиным. Твердо можно сказать, что в подобной ситуации подавляющее число людей послало бы меня со всеми этими подписями куда подальше. Не стоил какой-то Трофимов того, чтобы ругаться со всемогущим Лукиным. А вдруг тот вообще станет министром иностранных дел? А вдруг что-то там скажет самому Ельцину при личной встрече?
Но Леша оказался из тех немногих людей, которые имели совесть и не считали других людей просто средством для того, чтобы строить свою карьеру. Очень редкие в наше время качества! Он помолчал, подумал. Наконец протянул руку за проектом письма, взял его, еще немного подумал, повертел. А потом, опять ни слова не говоря, подмахнул. Мне ничего не оставалось, как с выражением сказать "спасибо" и тут же выскочить вон. В этой ситуации нечего было раскланиваться и многословно благодарить Лешу. И так все было понятно без слов! Он пошел ради меня на серьезный личный риск. И такое отношение следовало ценить по самым высоким меркам.
Через неделю в пачке свежей почты мне удалось выудить свой приказ. Его еще не видел никто в аппарате. И приказ без промедления и без регистрации в канцелярии проследовал в нижний ящик моего стола. Пусть там полежит до лучших времен! И никому ничего по этому поводу лучше не говорить, в том числе и Лукину!
Время шло, и никто в комитете не говорил мне никаких слов по поводу изменения моего статуса, из чего следовало сделать вполне разумный вывод, что никто об этом ничего и не знает. Очень хорошо! Чем больше времени пройдет, тем труднее будет отыграть назад.