Оглавление

Ощущение свободы воли и механизм самосохранения. Последняя капля и триггер нового состояния

Возвращаясь к проблеме свободы воли, давайте зададим сами себе вопрос, а почему мы так устроены, что ощущаем свободу воли? Наверное, зачем-то это нужно? Если мы раскрашиваем в те или иные цвета окружающие нас предметы, то тут понятно, зачем. Чтобы человек мог более эффективно ориентироваться в окружающем мире. Окрашивание в цвета позволяет нам легче оценить количественные параметры объекта (длину отражаемой волны, например). То же касается чувства боли, ощущения сладкого или кислого, горячего и холодного. Ни одно из этих ощущений не существует объективно. Просто наш организм раскрашивает окружающий мир так, чтобы нам было удобнее в нем ориентироваться. Если вы отдаете тепловую энергию, то ощущаете этот процесс как холод. Если наоборот, поглощаете энергию из окружающей среды, то ощущаете это как тепло. Но нет холода или тепла в качестве самостоятельной субстанции, это продукт нашего с вами сознания. Другое дело, что практически все люди устроены очень одинаково. Если один человек видит желтый свет, то, скорее всего, именно желтый увидит и любой другой человек, оказавшийся на его месте.

Точно так же наш мозг анализирует поступающую информацию и самостоятельно отсеивает то, что ему кажется малозначимым. Это также делается для облегчения адаптации человека к окружающей среде. Мы в результате избавлены от необходимости видеть и анализировать информацию обо всем том, что наш мозг считает несущественным и второстепенным.

А почему же мы ощущаем свободу воли? В чем позитивный смысл этого ощущения, отражающего явление, которое на самом деле, скорее всего, также объективно не существует в природе? Авторы данной книги считают, что ощущение свободы воли – это определенный регулятор, который направляет наши усилия на более эффективное приспособление к окружающему миру. Человек субъективно считает, что может что-то изменить и на что-то повлиять. Одновременно в человека заложен и действует механизм самосохранения, который побуждает его предпринимать какие-то шаги, чтобы сохранить себя и свой род: питаться, избегать опасности, спать, любить и т.д. Но этот механизм субъективно реализуется следующим образом. Человек получает информацию об окружающем мире, затем ее анализирует. Какие-то обстоятельства кажутся ему опасными. Другие, наоборот, представляются привлекательными, дающими возможность обеспечить самосохранение. Дело за малым – реализовать эти возможности. Однако для того, чтобы совершить поступок, мы должны иметь не только мотив, но и побудительный, стартовый механизм. Субъективно мы должны проявить волю, чтобы совершить поступок. Таким образом, существует этап осмысления человеком поступившей информации и принятия решения. Похоже, что вот это пограничное состояние, когда осмысление, оценка начинают реализовываться в действие, и ощущается людьми как свобода выбора, свобода воли.

Действительно, это важный этап отражения и переработки информации в нашей голове. Оценка информации окончилась, она начинает реализовываться в нашем действии. От правильного выбора этого действия зависит наша жизнь. Так реализуется программа (инстинкт) самосохранения. Видимо, для нашего предположительного создателя, если таковой существовал, было важно, чтобы мы обращали на этот этап особое внимание. Мы и обращаем. Чувство, которое мы при этом испытываем, отличает нас (по нашему мнению) как живых существ, к тому же наделенных интеллектом, от всего неживого. И это чувство субъективно толкает нас предпринимать какие-то действия, чтобы обезопасить себя, обеспечить продолжение рода и развитие человечества в целом.

Очень интересное пограничное состояние. Информация, которая была нами получена с помощью органов чувств, обрабатывается, но при этом физические изменения крайне малы. Чуть-чуть изменяется кровообращение в каком-то участке мозга, пробегают какие-то электромагнитные импульсы, вырабатываются миллиграммы гормонов, нейропептидов. Но все эти процессы не способны, например, сдвинуть стакан на столе, они слишком незначительны по сравнению с его массой. Неожиданно человек принимает решение и берет стакан в руку. То есть незначительные процессы вдруг реализуются в чем-то намного более значительном, что уже существенно влияет на окружающий мир. Маленький толчок инициирует лавину. В научной литературе такой толчок иногда называют потенциалом действия. Не исключено, что именно этот толчок, который играет столь существенную роль в ходе природных процессов, мы и ощущаем как свободу воли. То есть человек этот этап ощущает как реализацию этой самой свободы воли.

В этой связи нужно упомянуть такую область научных исследований, как нелинейная динамика. Исследование хаоса в детерминированных системах велось достаточно давно. В этой области достаточно значительные достижения имеются и у наших отечественных ученых.[1] Математический образ детерминированных непериодических процессов, для которых невозможен долгосрочный прогноз, называют странными аттракторами. А период времени, на который прогноз все-таки возможен, называется горизонтом прогноза.

Возможно, причина тех или иных крупномасштабных событий (например, каких-то наших активных действий) кроется на еще более мелком уровне, чем кровообращение в капиллярах или реакция нейрона. Возможно, что все происходит, например, на квантовом уровне, где действуют законы квантовой механики. Казалось бы, какая разница? Что может зависеть от масштаба событий? Тем не менее, некоторые ученые считают, что зависит, и даже очень многое. Речь идет о некоторых феноменах квантовой механики. Например, о переходе от квантовых событий к более крупномасштабным, описываемым уже классической физикой. Этот переход называют коллапсом волновых функций или редукцией вектора состояний.[2] Предполагается, что в случае такого перехода мелкое квантовое событие срабатывает в качестве своеобразного триггера, спускового механизма, запуская значительно более крупное событие. При этом якобы детерминированность событий не обеспечивается (или не обеспечивается при определенных условиях – при проведении измерения). Можно ли говорить в таком случае о разрыве причинно-следственных связей? Те ученые, которые затрагивают эту тему в связи с феноменом сознания, как бы намекают на такую вероятность, но, насколько можно понять, все-таки не отваживаются прямо утверждать, что детерминированность событий перестает существовать. 

Пока логичнее считать, что, скорее всего, все в природе предопределено. В том числе и наши с вами действия по обеспечению самосохранения. Наверное, предопределены и эти самые пограничные изменения, которые выступают в качестве триггера, инициируют дальнейшее лавинообразное развитие событий, вызывают мультипликативный эффект. Они, эти пограничные изменения, крайне важны, однако явно довольно малы. Можем ли мы с вами их воспринимать непосредственно, интерпретируя как собственную свободу действовать по своему разумению? Вряд ли. Наверняка мы не способны непосредственно ощущать столь малые события, тем более переход с квантового уровня на обычный. Другое дело, что мы можем регистрировать нарастание напряженности ситуации, ее изменение, не ощущая первоначальной мелкой причины. Может быть, именно это ощущение мы и интерпретируем как свободу воли?

Человеческий мозг устроен особым образом. Он не отражает окружающий мир во всех его достоверных (и тем более мелких) деталях. Вместо этого часть нашего мозга обрабатывает получаемую достоверную информацию и превращает ее в определенный полуфабрикат. Этот полуфабрикат удобен для употребления. Он помогает нам с вами лучше адаптироваться к конкретным проблемам окружающего мира. Мы лучше ищем еду, качественнее обустраиваем свой дом, эффективнее защищаем себя от внешних угроз. Мы видим мир окрашенным в различные цвета, которые на самом деле не существуют. Мы ощущаем боль, которая тоже продукт нашего мозга. Точно так же мы ощущаем голод, тепло и холод, сладкое и кислое, да и вообще весь известный нам и такой привычный набор ощущений. Все они не существуют в природе самостоятельно, они все являются продуктом переработки нашим мозгом поступающей в него информации. Такая переработка информации полезна лишь для выживания в пределах самых близких к нам ориентиров. Однако она совсем не пригодна для познания глубоких механизмов существования природы.

Авторы повторяются в этом вопросе с целью подчеркнуть, что мы не имеем дело с точной до мелких деталей, а значит, полностью достоверной информацией об окружающей среде. До нашего сознания доходят лишь переработанные и адаптированные сигналы. Часть нашего мозга решает за нас, что для нас важно, а что нет. В ходе этой обработки мозг отвергает все то, что он считает второстепенным, малозначимым. И оставляет только то, что, по его мнению, действительно важно как для выживания, так и для самой простейшей адаптации.

Согласитесь, в такой ситуации для нашего столь придирчивого мозга, играющего роль предельно жесткого цензора, не важно как-то выделять этап обработки информации и принятия решения, на котором происходит переход от причины к лавинообразному следствию. Это какой-то мельчайший элемент процесса работы мозга над поступившей информацией.[3] Для нашего мозга-цензора намного более важно, чтобы мы с вами в результате такой обработки информации приняли решение, которое позволяло бы нам эффективно сориентироваться и избежать всевозможных угроз. Наш мозг ожидает от нас нередко активной реакции. Он ждет, что мы не будем пассивно сидеть перед угрозой голода и холода, а активно займемся действиями, которые приведут к устранению этих угроз. Видимо, субъективно мы оцениваем это состояние поиска и принятия эффективного решения именно как свободу воли. Именно это ощущение и заставляет нас активно искать надежный выход из любой сложной ситуации. Наш мозг подсовывает нам это ощущение для того, чтобы мы могли более эффективно существовать.

Однако в таком случае происходит подмена одного другим. Мы невольно игнорируем незначительные, по нашему подсознательному мнению, причины принятия того или иного решения. Для нас не очень-то и важно, что именно послужило причиной нашего конкретного поведения. Это интересно ученому, изучающему человека, а не самому человеку, борющемуся за выживание. Наш мозг просто игнорирует мелкие причины нашего поведения, которые ведут, в том числе, к лавинообразному развитию ситуации. Вместо этого он как бы "подсовывает" нам ощущение свободы воли, которое, по его мнению, должно побудить нас к активным действиям по самозащите, поиску пищи и т.д. Иными словами, как полагают авторы данной книги, ощущение свободы воли имеет ту же природу, что и ощущение тепла или холода. Оно создано искусственно частью нашего мозга для того, чтобы побудить вести активный образ жизни. Что мы с вами и делаем с переменным успехом.

Если мы не способны обнаружить причину того или иного нашего действия, вывода, мысли, в этом случае наш мозг оценивает эту ситуацию как возникшую беспричинно, как не имеющую причины, повлекшей следствие. Соответственно, мозг окрашивает эту ситуацию как действие, являющееся следствием свободы воли. Мы, как правило, не можем выделить совокупность мельчайших причин, побудивших нас что-то сделать. И упрощаем эту ситуацию в ущерб реальному положению вещей, обозначаем ее как проявление свободы воли. Не ощущая мелких причин, мы как бы "усредняем" ситуацию, игнорируем малозначимые или неощутимые детали и интерпретируем сложившееся положение как нашу возможность совершать выбор по собственной воле, недетерминировано, полностью свободно.