Оглавление

 «Буксир»

Многие ученые поддержали в свое время идеи эволюционной теории. Однако некоторые поддержали со своеобразной оговоркой. По их мнению, известные факты далеко не всегда ложились в идеи самостоятельного развития живых организмов. В этой связи предлагалось учитывать различные дополнительные факторы, которые предположительно влияли на ход эволюции. Иными словами, речь шла о своеобразных "буксирах". При этом прямо не говорилось о каком-либо божественном участии в сотворении всего живого, но, по сути, предполагалось, что имеется какой-то дополнительный внешний фактор, который необходимо учитывать, и без которого эволюция не получается. В чем-то возник своеобразный парадокс: ученый в целом поддерживал идею биологической эволюции, но при этом упоминал "буксиры", которые, если подходить строго, были с ней несовместимы, поскольку та в своей основе предполагает, что все возникло и развивается само, без вмешательства извне.

Наверное, нет смысла перечислять конкретные имена и ситуации таких "буксиров" времен Дарвина. Вряд ли они будут убедительны для читателя (даже Ламарк). Ведь речь идет о девятнадцатом веке и сильных позициях религии в обществе. Поэтому такие противоречия и парадоксы, скорее всего, будут восприниматься современным читателем как дань времени, как естественное заблуждение, как издержки бытовавших тогда религиозных взглядов.

Но теперь-то на дворе уже двадцать первый век. Однако, несмотря ни на что, и в наше время в позициях многих современных ученых, прямо не спорящих с дарвинизмом, содержатся ссылки на "буксиры", на какой-то внешний фактор, без которого, по мнению таких ученых, эволюция не получается. Однако наших современников уже трудно обвинять в религиозном недоумии. Выходит, что либо ученые плохие, не понимают всю грандиозность эволюционной теории, либо действительно без внешнего фактора никак не обойтись, только прямо это признать сложно.

Для начала можно упомянуть немецкого эмбриолога и философа Ганса Дриша, который в 1905 году заговорил о наличии в живом мире какой-то цели. Дриш говорил о витализме, то есть о целостности живого мира в связи с его целесообразностью. Дриш употребил термин "энтелехия", под которым понимал некую субстанцию, агент, который переводит возможность в действительность. Энтелехия по Дришу была ответственна за феномен свободы воли (тут явно просматривается связь с идеями Аристотеля).

Полагаете, что идеи Дриша не следовало упоминать как серьезный аргумент? Слишком давно это было? Однако его "энтелехия" постепенно переросла и поглотилась в современной науке понятием "активность". Не будем же мы спорить, что признаем за живыми существами наличие способности к активности?!

Однако что такое по своей сути цель, целесообразность, активность, свобода воли? Вряд ли тут предполагается наличие просто причины и следствия. Нет, это определенно завуалированная попытка уйти от детерминизма, приписать живым существам особое свойство – создавать следствие без причины. То есть не то, чтобы совсем без причины, но в силу своих особых причин, вроде бы не очень подчиняющихся законам материального мира.[1] Кстати, поначалу Дриша и его энтелехию критиковали именно за то, что она носила идеалистический характер. И справедливо критиковали, надо отметить. Точнее, справедливо подметили, что это идеализм. А следует ли за это критиковать или нет, это уже другой вопрос. Если мы говорим о цели, о целесообразности, то надо честно ставить следующий вопрос: откуда она взялась, эта цель, кем она была поставлена? А активность? Что это за непонятная субстанция, просто необъяснимое свойство всех живых существ? У мяса нет, а у живого существа есть? Хотя химический и физический состав, по сути, одинаков. Может, это душа? В общем, тут явно просматривается попытка наделения живых форм божественными качествами.    

Наши современники тоже говорят о «целесообразности» и «активности». Например, В.А. Гуркин говорит об эстетической целесообразности.[2] Другие специалисты предлагают отказаться от принципа отбора (что вполне справедливо) и вместо него говорят о необходимости строить теорию эволюции на принципе активности.[3] Некоторые предлагают заменить принцип активности "мобилизующим отбором".[4]

Советский ученый В.Я. Александров ввел в 1970 году термин "цитоэтология", который означает науку о клеточном поведении и предполагает поведенческую активность. В других работах мы встречаем понятие активности зародыша как фактора эволюции.[5] Зоолог Б.С. Кузин упоминает участие творческого начала. Р.Г. Баранцев также предполагает, что творческие способности живых существ появляются через их активность.[6] В.В. Хлебович ссылается на "альтернативные программы", не объясняя, откуда они взялись, и, подвергаясь за это критике в смягченном креационизме. С. Гринченко пользуется термином "мутации как проявление поисковой активности".[7] Агроботаник Г. Зайцев говорит об оптимальном состоянии функций растения, то есть о феномене нормы, что предполагает феномен активности (жизненной силы, жизненного порыва).[8] Об эффекте нормы можно прочитать и у Е. Коваленко.[9] Другие специалисты упоминают "развитийную доминанту", которая предполагает целесообразность.[10] Тут же вполне уместно сказать и о "пассионарности" по Л. Гумилеву.[11] Можно встретить предположения о наличии "системы высшего ранга", которая и определяет целесообразность живых существ.[12]

Про концептуальную активность и нарушение ею принципа причинности говорят и за рубежом.[13] Автор теории номогенеза Л.С. Берг привлек идею активности, говоря о "внутренних конституционных причинах" организма. Основатель иммунохимии П. Эрлих, рассуждая об иммуногенезе, не мог обойтись без утверждения о заблаговременности существования в клетках антител. Один из основателей иммуногенетики К. Ландштейнер вынужден был отметить, что антитело обладает заранее заданными свойствами, так как формируется в ответ даже на синтетические антигены, то есть на то, что в природе никогда не существовало. П. Медавар, говоря об иммунологии, констатирует, что у живых организмов имеются заранее существовавшие способности.[14] Кстати, все эти авторы, имена, которых мы только что упомянули, - лауреаты Нобелевской премии.

Прокламировал активность всего живого и француз П.П. Грассэ.[15] Патриарх французской генетики Ф.Жакоб также косвенно исходит из активности, когда описывает способность стволовых клеток самих себя дифференцировать.[16]

Список имен можно продолжать довольно долго. А может, не приписывать живым существам необъяснимым волшебных качеств и просто принять в качестве исходной презумпции, что активность (способность совершать выбор в определенном направлении) – это заданное со стороны свойство? Ю. Чайковский справедливо высказывает следующее соображение. Он подмечает, что развитие разных организмов в определенном направлении вряд ли всегда можно объяснить наличием общих предков. Например, мало общего между фасеточным глазом насекомого и линзовым глазом позвоночного, хотя и в том, и в другом случае это орган зрения, глаз. Какой уж тут общий предок? Скорее можно говорить о заложенности в наследственном механизме самой идеи глаза. А может быть, и о наличии "ума, движущего эволюцию".[17]