Многобожие
В пределах данной темы можно также упомянуть такое явление, как многобожие. В человеческой истории этот вопрос выглядит следующим образом. Люди для себя в каждую историческую эпоху и в определенных условиях решали, что именно представляет собой бог, в которого они верят. Отметим, что сомнений, что бог есть, не было. А были сомнения, какой он, этот бог. И тут человеческая история очень пестрая. Сейчас чаще всего считается, что бог един. То есть один бог, а не несколько. Чуть ранее люди нередко полагали, что богов как раз много. По каждому случаю свой бог. И поклонялись разным богам. Еще раньше люди поклонялись идолам, обожествляли различные предметы. Нередко божественное происхождение приписывалось и приписывается отдельным животным.
Современный верующий без запинки скажет вам, что только он правильно и понимает, сколько у него богов и какой этот бог из себя. Именно поэтому он и является истинным правоверным. А другие верующие, по его мнению, раньше неправильно сосчитали количество своих богов, или, пуще того, неверно понимали, какой он, этот настоящий бог, на самом деле. Якобы чем правильнее поймешь, какой на самом деле бог, от этого и зависит, насколько тот будет тебе покровительствовать. Вот, мол, жившие раньше люди неправильно понимали, какой на самом деле бог, поэтому их и вытеснили, завоевали, уничтожили другие племена и народы.
Не исключено, что во всех этих рассуждениях о количестве и качестве богов есть свое рациональное зерно. Не будем забывать, что люди в прежние времена очень внимательно присматривались к колебаниям судьбы. При этом очень четко примечали, в какой ситуации судьба складывалась более благоприятно, или, наоборот, менее. И предпочитали молиться и совершать жертвоприношения. Другое дело, что верующие полагали и до сих пор полагают, что только их бог «правильный», а боги у других народов – «не те».
А может быть, действительно, у всех у нас один создатель (если, конечно, мы не продукт эволюции)? Он нас когда-то создал и до сих пор нами занимается по мере сил и интереса. А мы в свою очередь пытаемся наладить с ним какой-то контакт. Но поскольку Бог не похож на нашего соседа, с которым можно пойти попить пивка, мы и строим разные предположения, какой он из себя. Бог не спускается к нам с небес и не вступает с нами в контакт, подобный тому, в который мы вступаем между собой. Вот мы и не можем толком определись, какой у нас Бог, или по крайней мере, сколько их.
А для Бога это, наверное, и не очень важно. Не для того он нас создал, чтобы мы точно выясняли, какой он на самом деле. Ведь за таким выяснением, если вдуматься, стоит не просто любопытство. Как только мы начнем более точно понимать, с чем или с кем именно мы имеем дело, то в результате станем более точно строить свои поступки. И хорошо, если при этом будем просто точнее выполнять предназначение божье. Человек-то – довольно непокорное и своевольное существо. Все время норовит поставить себя с Богом на одну доску (или: на равную ногу). Начнем понимать, каков из себя на самом деле Бог, глядишь, и вовсе отобьемся от рук и станем претендовать на вечную жизнь, на особое интеллектуальное пространство, в конце концов начнем рассматривать Бога как своего конкурента. Кому же такое понравится?
Мы не просто представляем себе разным своего бога или богов. В зависимости от этого мы определенным образом к нему обращаемся. Если богов много, в чем-то это явно упрощает задачу понять, что же именно на самом деле хочет тот или иной человек. Если обращаются к богу плодородия, значит, есть проблема с урожаем. А если обращаются к богу торговли, значит, что-то не в порядке с коммерцией. Или к богу, ведающему охотой. Конечно, в такой ситуации легче понять, что речь идет об охоте. А когда обращаются к идолу, то, скорее всего, просят об удаче на охоте. Но может быть, и о здоровье вождя. Просят в примитивной и одновременно в предельно простой форме.
Люди с течением времени строили все более сложное общество. Отношения становились и сложнее, и запутаннее. Однако и средства выражения их желаний тоже серьезно усовершенствовались. Появилась письменность, язык стал более четким и определенным. Да и люди лучше познали окружающий мир и стали яснее понимать, что именно им в первую очередь нужно, чтобы решались все остальные проблемы. Молитвы стали более целенаправленными и определенными. Хотя и трудными для понимания простого человека. Вот и возникла необходимость обращения к Богу как к единому и единственному существу. Именно так в современных религиях, как правило, и обстоит дело. Люди стали яснее просить, чего именно они хотят. И стали получать более четкий и определенный результат. Впрочем, понятно, что все эти авторские рассуждения - скорее домыслы, чем достоверные суждения. Понятно, что религия в современном мире – это сложное явление и тут нельзя все свести к простой просьбе и ее исполнению. Чем сложнее человеческое общество, тем дальше религия от той роли, которую она поначалу играла.
Тем не менее отметим, что человечество, в частности христианский мир, не в полной мере избавилось от многобожия. Помимо единого Бога возникли многочисленные святые. Причем не просто святые, а отвечающие за тот или иной вопрос. Если вы хотите здоровья, то идете в церкви к одному определенному святому и ставите свечку именно перед его иконой. Если речь идет о чем-то другом – свечка горит перед иной иконой. Существуют и разные места для свечей в зависимости от того, ставите ли вы их за живых или за уже умерших людей. По крайней мере, так обстоит дело в православии. В результате обращение к Богу получается более ясным, более четко сформулированным. То есть мы можем обозначить свое желание не только содержанием обращения к Богу, но и самим фактом обращения к тому или иному святому.
Конечно, материалисты много чего могут сказать по этой теме. Да и кто угодно может много сказать. О том, что развитие производственных сил определяло общественные отношения. Поэтому верх брали не те народы, у которых бог был правильнее, а те, которые были объективно более развиты. Не станем спорить. Человеческая жизнь, как сама по себе, так и как часть феномена человечества, – это очень запутанное явление. Наша жизнь складывается как результат очень многих, подчас прямо противоположных факторов. С этим не будут спорить ни атеисты, ни верующие. Очень трудно выделить, какой именно фактор в той или иной ситуации оказался решающим. Однако, может быть, несмотря ни на что, было бы все-таки оправданно не сбрасывать полностью со счетов фактор эффективности обращения к богу.
Можно еще дальше пойти в своих предположениях. Человек скорее заметит яркое, выдающееся событие. Если уж мы предположили, что рядом с нами существует какая-то неведомая субстанция, влияющая на нашу жизнь, то, может, и она скорее заметит яркое, акцентированное событие? А если заметила, то, может быть, обратит внимание и на сопутствующую этому событию просьбу?
Все мы знаем, например, про необычные кровавые ритуалы ацтеков. Тут можно было бы высказать следующее предположение. Ацтеки были люди внимательные, как и прочие народы, не отягощенные благами цивилизации. Они ясно чувствовали присутствие Бога. И замечали, что, обращаясь к нему, могут рассчитывать на благосклонность. Обращения нередко приводили к положительному результату. Однако практическая деятельность ацтеков стала вести к результатам, которые сокращали возможности развития живых организмов. В частности, как известно, уничтожались леса. Менялся климат. То есть ацтеки раз за разом просили дождя, получали его, но не меняли свой образ жизни, в результате чего дождь оказывался лишь временной мерой.
Просьбы к Богу были все прежними, а тот уже не всегда шел им навстречу. Ацтеки могли бы, конечно, сделать из этого вывод, что неправильно пользуются божественной благосклонностью и им следует в первую очередь просто изменить образ жизни. Но они вместо этого решили проявить настойчивость в своих обращениях к Богу. Стали сопровождать свои просьбы совершенно жуткими ритуалами, которые, надо думать, на какое-то время привлекли внимание богов. Но нельзя же быть вечным попрошайкой, не делая выводов из чьей-то благосклонности. И все закончилось для ацтеков достаточно грустно – боги по всем направлениям от них отвернулись.
Конечно, мы можем по-разному интерпретировать историю ацтеков. И можно не сомневаться, что найдется достаточно теорий, объясняющих происшедшее со ссылкой только на материальные и хорошо известные нам факторы. Авторы данной книги и не претендуют на всезнание. Но лишь предлагают еще одну гипотезу, которая, как представляется, достаточно гладко ложится в общую нарисованную нами схему взаимодействия Бога и человека.
Кстати, зачем нам нужны священники? Может быть, затем, чтобы помогать настроиться на нужную волну и вступить с Богом (или чем-то иным) в контакт? Они к тому же могут и сами вступить в такой контакт и попросить за нас и для нас. В общем, церковь примерно так и объясняет необходимость священнослужителей и культовых сооружений. Мы в этой книге предлагаем образ интеллектуальной субстанции с понятными границами и свойствами, а они – нет. Эти границы простираются далеко, но они, наверное, все-таки познаваемы. А церковь не видит этих границ, считая Бога всемогущим и одновременно непознаваемым. Кстати, где-то в Океании до сих пор живут дикари, которые не умеют считать. То есть они умеют, но иначе, чем мы с вами. До какой-то цифры их счет совпадает с нашим. А вот все, что больше, они, в отличие от нас, обозначают всего одной цифрой "много". Не похожи ли и мы сами на таких дикарей, когда говорим о непознаваемости высших сил? Не можем их сосчитать и обозначаем лишь цифрой «много», то есть эквивалентом неисчислимости?