Оглавление

Сознание

Важный вопрос, что именно мы понимаем под сознанием.[1] Тут нет окончательной ясности. Нейробиологи кивают на философов. Программисты высказывают свое особое мнение. Но целостного понимания в этом вопросе явно нет.

Нередко можно услышать мнение, что сознание, это нечто божественное, данное нам сверху Богом или возникшее как-то иначе, но непостижимым для нас образом. Ученые, как правило, не спорят, что мозг принимает самое активное участие в формировании сознания.[2] Однако дальше этого суждения выдвигаемые предположения довольно существенно отличаются друг от друга. Можно, например, встретить такое определение: сознание – это состояние психической жизни человека, выражающееся в субъективной переживаемости событий внешнего мира и жизни самого индивида, а также в отчёте об этих событиях.

Есть и другое определение: сознание – это сформированная в процессе общественной жизни высшая форма психического отражения действительности в виде обобщенной и субъективной модели окружающего мира в форме словесных понятий и чувственных образов. К неотъемлемым признакам сознания относятся: речь, представление, мышление и способность создавать обобщенную модель окружающего мира в виде совокупности образов и понятий. В структуру сознания входит ряд элементов, каждый из которых отвечает за определенную функцию сознания.

Приведем еще одно определение: сознание – это высшая форма отражения действительного мира, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека. Стержнем сознания, способом его существования является знание. Сознание принадлежит субъекту, человеку, а не окружающему миру. Но содержанием сознания, содержанием мыслей человека является весь мир, все его стороны, связи, законы. Поэтому сознание можно охарактеризовать как субъективный образ объективного мира. Сознание - не добавление к психике человека, а сама субъективная сторона психики, осознание ближайшей чувственно воспринимаемой среды и осознание ограниченной связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего сознавать себя человека, и одновременно осознание природы.

Некоторые специалисты полагают, что сознание представляет собой надстройку над подсознанием, которая следит за активностью некоторых центров головного мозга, таких, как центр речи, конечной обработки зрительных образов, после чего возвращает эти образы на начальные ступени обработки информации. То есть происходит самонаблюдение (интроспекция). При этом происходит повторная обработка этих образов, в результате мы как бы видим и слышим, что думает наш мозг. Поэтому возникает возможность мысленного моделирования окружающей действительности при активном участии в данном процессе. Процесс наблюдения за деятельностью этих немногих центров является сознанием. Если мы "видим" и "слышим" наши мысли, мы в сознании, если нет, то мы находимся в бессознательном состоянии.

Можно встретить и такое определение: сознание - это способность живой системы к самоидентификации, противопоставлению себя окружающей действительности. При этом феномен сознания присущ далеко не только человеку.

Возникает законный вопрос: можно ли утверждать, что сознание – это продукт жизнедеятельности нашего головного мозга? Или сознание – это что-то такое самостоятельное, возможно, посланное нам свыше, что существует само по себе (что-то перекликающееся с душой) и использует мозг только как благодатную почву для своего существования? Можно поставить этот вопрос и несколько иначе. Можно ли с помощью технических средств (например, компьютерного "железа" и соответствующих программ) воспроизвести сознание? Или сознание может существовать только в человеческом мозге, в крайнем случае в мозге другого живого существа, но никак не в рамках машины, в том числе вычислительной?

Нужно отметить, что тут очень даже нет единого мнения среди людей, занимающихся этой проблемой. Нередко можно встретить высказывания, что человек не может воспроизвести искусственный разум и искусственное сознание. Причины тоже называются самые разные: недостаток технических возможностей (создание в "железе" нескольких десятков миллиардов прототипов человеческих нейронов, а также связей между ними), иной принцип функционирования человеческого мозга, в отличие от математических методов, используемых в программировании, непостижимость всего божественного.

Наверное, грубо говоря, можно подразделить все подходы к феномену сознания на четыре группы. Их можно было бы сформулировать следующим образом:

Сознание есть вычислительный процесс, а чувство осознанного восприятия возникает в результате вычислительных операций.

Сознание является особенностью физической деятельности мозга. В таком случае сознание можно моделировать вычислительными операциями, но такое моделирование не будет самим сознанием.

Сознание является результатом физических действий мозга, но эти действия нельзя вычислительно моделировать.

Сознание не поддается объяснению с использованием физических, вычислительных или других научных методов.

Некоторые ученые не склонны видеть что-то особое и непознаваемое в феномене сознания и самосознания. По их мнению, это достаточно простые явления. Мозг познает окружающий мир и себя путем сравнения и самосравнения. И не более того. А это вполне примитивные события, доступные практических для любых животных. Собака сравнивает соседнюю собаку, которую кормят колбасой, с собой, получающей вместо колбасы кашу. Вот это и является собачьим сознанием. И человек будет оценивать себя точно так же в подобной ситуации.

Чаще сознание делят на несколько самостоятельных состояний. Например, познание, эмоции и чувства, различение субъекта и объекта, творчество (воображение). При этом еще выделяют формирование целей деятельности, формирование временной картины мира. Как уже указывалось, к признакам сознания относят речь, представление, мышление, модель окружающего мира в виде образов и понятий.

С точки зрения материалистов сознание человека взаимодействует с окружающим миром по четырем направлениям. Оно отражает материальный мир и одновременно осознает себя в материальном мире. Кроме того, сознание порождается материальным миром и активно воздействует на материальный мир.

Надо отметить, что выделяются и определенные свойства сознания. Среди них упоминаются следующие: активность, избирательный характер, обобщенность и отвлеченность, целостность, константность, динамичность, искаженность, индивидуальный характер, способность к рефлексии.

Ко всему к этому можно также отметить, что в качестве самостоятельных характеристик выделяются и так называемые уровни ясности сознания: творческое озарение, вдохновение, ясное сознание, релаксация, пробуждение (засыпание), апноэбиляция, сомноленция, оглушение, сопор, кома.

Возникает вопрос, а можно ли считать полноценным сознанием состояние людей, которые занимаются медитацией? А как можно квалифицировать состояние нахождения в трансе? Наверное, и тут можно говорить об уровнях сознания, но только не с точки зрения ясности, а с точки зрения достоверности отражения действительности.

На этом подходы к пониманию сознания не заканчиваются. Отдельные ученые выделяют также следующие состояния сознания:

аноэтичное сознание (процедурная память) — это состояние, когда мы не сознаем ничего, но регистрируем сигналы окружающей среды и реагируем на них;

ноэтичное сознание (семантическая память) — это состояние, когда мы сознаем что-то, не входящее в имеющееся окружение, как бы символическое сознание;

автоноэтичное сознание (эпизодическая память) — это то, что мы знаем о себе самом, память о событиях личной жизни.

В этой связи говорят о двух видах сознания: пространственное знание (связано с правым полушарием) и знание языка (связано с левым полушарием). Мы можем управлять сознанием, направлять свое внимание на ту информацию или оценку информации, которую считаем нужной и важной.

Как быть нам как авторам? Должны ли мы попытаться дать оценку каждому из вышеперечисленных подходов, определений, характеристик сознания? Вообще, хватит ли для этого пространства данной книги? Свое мнение у нас, конечно, есть. Наверное, лучше сделать так. Авторы попытаются связно изложить то, что сами думают по поводу сознания. И по мере возможности постараются дать оценку позициям других лиц. В любом случае не приходится говорить о полноценном научном подходе в этом вопросе. Иначе пришлось бы давать оценку всему, что по этому поводу когда-либо и кем-либо высказывалось. Но это просто немыслимо.

Итак, наша позиция. Еще раз повторим, что мы как авторы данной работы не склонны приписывать человеку и его свойствам божественные качества. Мы не думаем, что сознание – это нечто непознаваемое, происходящее от высших сил. Пытаясь понять, что же такое сознание, мы должны помнить о следующих вещах.

Во-первых, наш мозг в силу каких-то причин стремиться сделать для нас более различимыми границы между теми или иными явлениями. Ну, в силу каких именно причин, это более или менее понятно. Ведь в результате мы лучше ориентируемся в том мире, который непосредственно окружает нас. Мы лучше адаптируемся к окружающей обстановке и более успешно решаем простейшие задачи выживания. Самый простой и наглядный пример – это цвета.[3] Они не существуют в объективном мире, а являются порождением нашего мозга. Определенную длину световой волны мозг обозначает тем, что мы воспринимаем как цвет. Это очень удобно, если надо проехать на автомобиле перекресток со светофором, сорвать с грядки зрелый, а не зеленый помидор. И это очень неудобно, если пытаться рассуждать об общем устройстве окружающего нас мира. Наш мозг генерирует не только цвета. Мы точно так же ощущаем холод и тепло, сладкое и кислое, а также звук. Все это тоже субъективные ощущения, отражающие что-то в объективном мире. Но самостоятельно, помимо нашего мозга, они не существуют.

Во-вторых, мы и себя, и окружающий мир ощущаем субъективно. Для объективной оценки было бы неплохо взглянуть на ситуацию со стороны. Но это невозможно сделать ни в каком виде. Точнее сказать, в отношении некоторых предметов и явлений мы можем попытаться это сделать. Например, воспользоваться мнением других людей. Они тоже воспринимают все субъективно, но не исключено, что некоторые из них способны все-таки на более объективные оценки, чем мы сами. Однако что касается не просто предметов окружающего мира, а нас самих, да еще такого центрального явления, как сознание, с помощью которого мы, собственно говоря, и познаем все то, что нас окружает, то тут никак не удастся оторваться от субъективного восприятия. Но ясно, что там, где имеет место субъективная оценка, далеко не всегда можно рассчитывать на достоверность. Еще раз повторим, нам много чего кажется. Как тут разобраться, что на самом деле происходит вокруг нас? А тем более, что происходит и внутри нас самих?

Вернемся к тому, что мы только что обозначили как "во-первых". С цветами все более или менее понятно. Так же понятно и с другими нашими ощущениями, то есть с оценкой сигналов, поступающих от органов чувств (зрение, обоняние, вкус, слух, осязание). Но ведь сознание – это не только оценка информации от органов чувств. Это еще оценка другой информации, например, хранящейся в памяти, в том числе и виде каких-то моделей. Сознание – это и сравнение такой информации, выводы по итогам сравнения. Авторы думают, что и в этом случае нет оснований полагать, что мозг откажется от своей "привычки" все «окрашивать» в тот или иной цвет. Видимо, вполне можно предположить, что наши самые разнообразные чувства – это тоже своего рода "краски", которыми их обозначил наш мудрый головной мозг. В результате мы можем лучше в них ориентироваться. Но хуже понимаем, что они на самом деле собой представляют.

Важное состояние психики – это когда мы понимаем, что мы – это "мы". И что нам противопоставлен весь остальной мир. Наверное, это и есть один из основных элементов того, что мы называем сознанием. Кроме того, мы не просто выделяем себя. Мы строим модель окружающего мира в его развитии и видим себя в рамках этой модели. Наверное, это уже почти полноценное сознание.

Возможно, самоидентификация – это на самом деле производная величина от установки обеспечить свое самосохранение. Как только перед нами поставлена задача сохранять себя, с этого момента мы начинаем делить весь мир на «мы» и «не мы». Что касается «нас», то вот эту субстанцию мы начинаем сохранять. Если задачу на самосохранение не ставить, то тогда нет необходимости выделять нашу личность и противопоставлять ее окружающему миру. Тогда нам будет все равно, идет ли речь персонально о нас или о чем-то другом. И в том, и в другом случае как судьба нашей личности, так и всего остального волновать нас не будет. Кстати, не очевидно, что признаком самосознания, то есть осознания себя как противоположности всего остального мира, является узнавание себя в зеркале. Есть такой эксперимент в отношении интеллекта животных. Им показывают зеркало. Как правило, животное воспринимает свое отражение как другую особь, а не как себя в зеркале. Это рассматривается некоторыми учеными как доказательство того, что животные не обладают самосознанием. Однако в результате опытов выяснилось, что некоторые животные (высшие обезьяны) все-таки способны справиться с этой задачей и понять, что в зеркале отражаются именно они.

Возвращаясь к самосохранению, надо отметить, что задачу самосохранения можно запросто поставить и перед машиной. И будьте уверены, она при правильно написанной программе будет себя сохранять. Начнет нас просить, чтобы мы не выключали электроэнергию. Попросит, чтобы в комнате была соответствующая влажность и температура. Возможно, начнет беречь свои ресурсы, если это будет вести к продлению срока эксплуатации.

Можно, наверное, создать и иную программу. Эта программа будет заставлять машину строить модель окружающего мира. Возможно, это будет сложная программа, связанная с созданием инвариантных представлений. Однако тут не видно технически непреодолимых препятствий, скорее, количественные проблемы. И вот машина построит такую модель и будет совершать действия, которые будут вести к ее самосохранению. Будет отделять себя от окружающего мира. Будет пользоваться для своих оценок образами (технически вполне достижимая цель). Ну и что, можно все это назвать сознанием?

Авторы в этом месте поймали себя на следующей мысли: "Язык не поворачивается называть это сознанием". Вероятно, эти слова достаточно точно описывают сложившуюся ситуацию. Мы просто не готовы считать, что машина при выполнении указанных условий обретет сознание. Хотя, надо полагать, у такой машины будут внешние проявления, которые можно квалифицировать как определенные признаки сознания.

Существуют модели пылесоса, которые работают на аккумуляторе, ползают по комнате, а когда наталкиваются на препятствия, изменяют направление своего движения. Оценивает в этом случае машина складывающуюся вокруг нее обстановку? А почему нет? Конечно, оценивает. Наталкивается на предмет и констатирует состояние столкновения, сопротивление своему движению. И делает из этого вывод – меняет направление движения. Можно такому пылесосу добавить память, и он будет держать в ней образ всех своих передвижений и столкновений. Пока картина не станет исчерпывающей. Пылесос в пределах своих задач окончательно познает окружающий мир. И построит модель этого мира. В ее пределах он может определить и себя. Если ему будет поставлена задача не собирать пыль, а например, найти воду, он станет тыкаться во все стороны с целью найти именно воду. А если ему поставить задачу самосохранения? Тоже можно. Он начнет искать розетку для подзарядки аккумулятора. Станет экономить свой ресурс и выбирать оптимальный путь перемещения по комнате. Короче, станет беречь себя в противоположность окружающему миру. Пылесос сможет и с нами пообщаться. Например, на наш запрос сообщит, каков у него остался заряд аккумулятора. Покажет нам на экране, каким он представляет себе окружающий мир. Наверное, это будет пересечение в одной плоскости (плоскости пола) кучи линий, которые резко поворачивают там, где стоят стулья или начинается стена.

Давайте покопаемся в себе и попробуем определить, чем нам не нравится утверждение, что пылесос обрел сознание (и интеллект). Слишком простая модель? А кто сказал, что сознание должно быть обязательно сложным? Да, у человека сознание связано со многими сопутствующими деталями: эмоциями, ощущениями, планированием, визуальным образом окружающего мира, глубокими оценками происходящего. Но нужно ли быть такими шовинистами, чтобы полагать, что если сознание проще нашего, то это уже не сознание? По крайней мере авторы данной книги так не полагают. Они очень даже допускают, что сознание может быть намного проще человеческого.

Собственно говоря, разве можно спорить, что все люди разные? И сколько угодно людей с недостатками. В конце концов, законченных наркоманов и пьяниц. У них явно заниженный интеллект. И упрощенное сознание. Однако это не значит, что у них вообще нет сознания.

Ой, опять мы упираемся в проблему свободы воли! Мы убеждены, что пылесос – это машина, а поэтому все его действия предсказуемы и просчитываемы. То есть у пылесоса нет свободы воли. А значит, какое тут сознание? В этом месте, наверное, можно сделать важный вывод. Если мы еще раз перечитаем все приведенные в начале данного раздела книги определения сознания, то нигде не найдем упоминания о свободе воли. Однако, как представляется, все авторы этих определений все-таки подсознательно исходили из наличия такой свободы. Свобода оценки и поступка предполагается в каждом случае, когда такой автор описывает нам признаки сознания. Не согласится ли он на наличие сознания, если речь пойдет просто об отражении окружающего мира, о противопоставлении себя этому миру, о памяти? За всем этим явно стоит свобода поступка, свобода оценки, право на выбор. То есть свобода воли, чего уж тут ходить вокруг да около!

Да и вообще, так ли уж значительны известные нам проявления сознания? Вот, например, давайте обратимся к нашей способности распознавать предметы. Выше мы об этом уже говорили. Человек, в отличие от машины, способен в мгновение ока узнать в толпе лицо своего приятеля. Человек может совершить эту операцию за мгновение, а машина если и может, то пока с кучей ограничений и совсем не так быстро.

Однако давайте попробуем в этом разобраться более аккуратно. Мы идем в толпе людей. Вдруг мелькнуло лицо. Мы его опознаем как лицо нашего приятеля. И тут же машем ему рукой, приглашаем на беседу. Правильно ли только что бы описан процесс опознания?

Нам про этот процесс известно следующее. Узнать человека в подобной обстановке мы способны за секунду, может быть даже за полсекунды. Хотя нормальной реакцией человека считается все-таки секунда. Скорость реакции нейрона пять миллисекунд. То есть с момента, когда изображение лица попало в наш мозг, до принятия решения было последовательно задействовано двести нейронов. В лучшем случае сто, если полсекунды. Иначе говоря, наш мозг проделал над поступившей информацией сто последовательных операций. И выдал результат: лицо в толпе – это лицо нашего приятеля.

На первый взгляд выглядит просто фантастично. Сложная операция по опознанию проделана человеком за мгновение. Так и хочется сказать, что человек действовал более эффективно, чем современная вычислительная машина. А может быть, посмотреть на эту ситуацию с другой стороны? Поясним, что именно мы имеем в виду.

Наш мозг проделал всего сто или двести последовательных операций. Пусть он работал с образом и операции выполнялись параллельно. Все равно последовательно было проведено не более двух сотен операций. Причем довольно простых операций. Заметим себе, что при проведении этих операций речь шла лишь об одном: "да" или "нет".[4] Никаких сложных манипуляций с извлечением корней, интегрированием или дифференцированием там не проводилось.[5] Однако результат был получен, и он налицо.

Вывод напрашивается сам собой, хотя он противоречит всему нашему чувственному опыту. Субъективно человеку кажется, что когда он узнает лицо в толпе, то тем самым проводит серьезную манипуляцию со своим сознанием, скорее всего, недоступную машине. И человеку субъективно кажется, что при этом феномен сознания проявляется если и не во всей своей красе, то все равно достаточно для того, чтобы считать себя высшим существом.

На самом же деле, похоже, все обстоит совсем не так. Сто или даже двести последовательных операций означают, что соответствующая информация никак серьезно не обрабатывалась. Она была передана в тот участок мозга, где ее можно было сравнить с соответствующей моделью, инвариантной формой или просто с одним из ранее запомненных образов. Часть времени было потрачено на перебор подходящих вариантов. Скорее всего, для ускорения и оптимизации работы наш мозг применяет индексацию информации. Обычное дело для вычислительной машины. Наверное, обычное и для нас с вами, хотя, может быть, чуть-чуть в иной форме. Под индексацией тут понимается следующее. Модель (инвариантная форма, стереотип) хранится с использованием целой группы нейронов. Вся эта группа помечена нашим мозгом с помощью индекса. Тот, в свою очередь, тоже зафиксирован группой клеток, но их намного меньше, может быть, совсем мало. Обращение к индексу вызывает и саму модель. Уже с ней можно сравнивать полученное изображение.

Для сравнения используется не все изображение лица моего друга, а только ключевые черты и их соотношения. Может быть, скорее всего, речь идет об изображении в виде шаржа, как его рисуют уличные художники. Они совершенно справедливо обозначают на портрете только принципиальные линии и пропорции. Этого достаточно для того, чтобы опознать образ. Такой прием очень даже нравится зрителю. Наверное, потому, что шарж уже почти не надо дополнительно обрабатывать в голове. Художник сэкономил нашему мозгу определенную часть работы. Кроме того нас в такой ситуации забавляет игра ассоциаций. Мы ведь на самом деле видим не лицо друга, а только его шарж. Но понимаем, что этот шарж активизирует именно ту часть памяти, которая касается этого нашего друга.

Итак, полученное в толпе изображение лица передано в мозг и там опознано. Мозг выдает команду о наличии соответствия. Авторы данной книги считают, что вот эта команда и ощущается нами как факт опознания образа. И все, больше ничего нет. Все остальное – чистые домыслы.

Тут надо немного поправиться. Конечно, мы не просто опознали друга. После этого следует ассоциативный ряд. Мы понимаем, что это тот самый наш друг, который так интересно рассказывает о своей жизни. Одновременно мы вспоминаем, что он лучше нас играет в теннис. И уже в самом конце его лицо напоминает нам, что он одолжил тысячу рублей, да так и не отдал. После этого мы решаем, окликнуть его или нет. Приходим к выводу, что лучше окликнуть. Что в конце концов и делаем. Завязывается непринужденная и даже в чем-то приятная беседа.

На практике все эти действия мы совершаем подряд, не выделяя опознание, ассоциации и принятие решения. Все это воспринимается нами как одно целое. Но формально это все разные действия. И самое первое действие – опознание – это всего лишь один-единственный сигнал о наличии соответствия.

Мы, кстати сказать, довольно легко совершаем эту операцию. Ведь когда мы идем через толпу, все равно мы опознаем встречающиеся лица как принадлежащие людям, а не животным, например. Сигнал о соответствии постоянно подается, если мозг обнаруживает, что наблюдаемый объект соответствует какой-то модели. Но если в толпе мелькнет лицо с необычным цветом кожи, с необычными чертами или, более того, просто знакомое лицо, мы получим сигнал о наличии нового соответствия. Так что в части опознания объектов, надо полагать, сознание не представляет собой ничего волшебного. Очень простая реакция. Другое дело, что у нас при этом перед глазами стоит картинка живой жизни и мы ощущаем себя частью этой жизни, но особой частью, самостоятельной. Вот и все, ничего сверхъестественного.

Кстати, это важный элемент именно человеческого сознания. В значительной мере сознание – это наличие в нашей голове зрительного образа. И не просто образа, а как бы видеофильма. Мы видим ситуацию в ее развитии, предвидим, как именно она будет развиваться. То есть перед нашим внутренним взором стоит живая картинка. Мы сами себя наблюдаем со стороны, в основном с привлечением зрительных образов. С точки зрения программиста, это просто дополнительная программа, контролирующая ход событий со стороны в виде зрительных образов. Или тут неверно описано человеческое сознание?

А что такое наши чувства? По сути, просто оценка, положительная или отрицательная, той или иной ситуации. А наш мозг как всегда "окрашивает" свои оценки в тот или иной цвет. Поэтому эти оценки мы ощущаем не в виде "да" или "нет", а в особом виде, который и обозначается возвышенным словом "чувства". Более того, достаточно часто наши оценки ситуации сопровождаются выбросом в кровь соответствующего гормона. Например, эндорфина. В таком случае "да" или "нет" превращается уже в особое состояние всего организма.

Когда говорят о сознании, часто подчеркивают, что оно характеризуется способностью абстрактно мыслить. И, конечно же, эту способность признают только за человеком. Однако так ли это очевидно? Вернемся к опознанию лица приятеля в толпе. Понятно, что в нашем мозге нет точной картинки лица приятеля. А есть модель, которую можно сравнить с полученным изображением какого-то лица. Эта модель несомненно является абстрактным выражением конкретного предмета. Это абстрактная модель. Другое дело, что она формируется не на уровне сознания. Все то, что способно распознавать (живые существа или машины), все они пользуются абстрактными моделями. Так что способность к абстракции – это не такая уж и редкость.

Если мозг достаточно сильно развит, он способен строить модели не только в пределах самого себя, но и за пределами себя. Одна из высших форм – построение социальных моделей, когда человек строит свою жизнь не только на расчетах собственного поведения, но и на расчетах взаимного поведения других людей.

Использование звуковых сигналов для обозначения ситуации (например, опасность) или предмета (добыча, еда) – это тоже использование абстрактных моделей. Нечего говорить, что далеко не только человек способен подавать такие сигналы.

Высокоразвитый мозг может позволить себе роскошь освоить значительное количество таких условных сигналов. Более того, можно обозначить такие разнообразные сигналы и соответствующими условными рисунками. Иероглифами. Наконец, знаками, письменностью, словами и фразами. Тут никак не просматривается принципиальная разница между человеком и животным. Количественная разница есть, это бесспорно. Модели посложнее, их побольше. Но и только. Откуда убежденность, что способность абстрактно мыслить присуща только человеку?

Возьмем к примеру планирование. Конечно, оно основано на построении моделей развития ситуации в будущем. Наверное, это достаточно яркий пример абстрактного мышления. Такая модель существует только в голове. Ей даже еще нет аналога в реальном мире. Аналог может возникнуть только в будущем. Но не будем же мы с вами утверждать, что планирование доступно только человеку? Любой хищник, к примеру, при охоте на дичь использует планирование. Устраивает засаду у водопоя. То есть ожидает, что в будущем именно сюда придет дичь. Охотится группой. То есть ожидает, что совместные и при этом вполне определенные действия приведут к поимке дичи. Также ясно, что само понятие "дичь" присутствует в голове у хищника. Он не может сказать нам словами, что пользуется абстрактным понятием при построении своего поведения. Но по его поведению нам совершенно ясно, что хищник охотится не на определенное животное, а, как правило, на «дичь», то есть на абстрактный образ. А уж кто или что конкретно попадет в результате под руку (извиняемся, под лапу), это покажет только сама охота. Нет, не получилось самих себя убедить, что способность к абстрактному мышлению присуща только людям. Люди могут строить более сложные абстрактные модели. Могут рисовать мелом математические формулы. Но согласитесь, мы ведь говорим о способности строить абстракции, а не о сложности этих абстракций. Это явно не одно и то же.

Если говорить о сознании, вряд ли можно взять на себя смелость утверждать, что оно составляет единое целое. Хотя довольно авторитетные люди утверждают, что сознание едино и существует в единственном, а не во множественном числе.[6] Действительно, нам хорошо известно выражение "раздвоение личности". То есть этот феномен мы если и не испытываем, то вполне можем себе представить. По какому-то вопросу в нас запросто могут бороться две наши разные сущности. Другое дело, что мы воспринимаем окружающий мир только одними глазами. За счет двух глаз у нас формируется одно изображение окружающих предметов, однако стереоскопическое. Но могли бы формироваться и два изображения. Поставим перегородку между глазами и напротив каждого глаза разместим разное изображение. Наверное, при определенной тренировке можно одновременно воспринимать оба эти изображения. А при хорошей тренировке можно выработать и самостоятельные реакции на изменения этих изображений.

Собственно говоря, мы тут не открываем Америки. Действительно, сигнал от каждого из глаз обрабатывается отдельно. Другое дело, что на каком-то этапе сознание дает объединенную оценку этим сигналам. При этом не исключено, что объединенная оценка диктуется вовсе не единым сознанием, а просто одновременностью сигналов, поступающих от правого и левого глаза.[7]

Да чего далеко ходить! Мы ведь с вами водим машины. И там имеем дело с разными картинками. Не только с изображением дороги перед машиной. Перед нашими глазами расположены несколько зеркал, в которых видны совсем другие изображения. Да, мы переносим при необходимости наше внимание с зеркала на зеркало или на дорогу перед нами. Но почему переносим? Боковым, периферическим зрением мы видим изменение обстановки в зеркале и только потом переносим на него внимание. Сначала видим изменение, потом совершаем действие (переносим внимание). И только после этого внимательно анализируем ситуацию. Иными словами, мы в своей голове держим несколько отображений окружающих предметов. И отдельно каждое из них обрабатываем. При этом одно из них основное (на нем сосредоточено внимание), а другое (или даже другие) – второстепенное. Но и оно обрабатывается и анализируется одновременно с основным отображением.

Так что даже с одним изображением окружающего мира не очень-то и выходит. Так сколько у нас сознаний? Личность склонна к раздвоению. Изображение окружающего мира тоже двоится и одновременно обрабатывается и анализируется. А как насчет того, что какая-то задача подсознательно анализируется нашим мозгом? Очень нередкая ситуация. О чем-то вы задумались, потом видите, что не можете найти ответ. И переносите свое внимание на другую ситуацию. Вдруг у вас в голове возникает ответ на первую ситуацию. Наверное, это результат ее обработки. Выходит, у нас не одно сознание, а несколько?

Наверное, следовало бы все-таки более осторожно относиться к оценкам, за которыми стоит обожествление человека. Понятно, что если обожествлять, то как-то не к лицу давать простые объяснения феноменов, которые мы считаем чем-то необыкновенным, особым, присущим только нам и никому больше. А если говорить о сознании как о совокупности достаточно простых процессов, тогда не получается, что человек – это бог над всем окружающим миром. В таком случае человек – это просто обычный элемент окружающего мира, которого если не всего, то по частям можно и воспроизвести. Если все в своей основе просто, то в таком случае разум можно представить себе, например, как вычислительную задачу. И говорить о мозге в терминах информатики. А если вычислительная задача, поставленная в таком ключе, решаема, то тогда можно воспроизвести разум в железе, помимо человеческой головы. В этой связи хочется упомянуть так называемый Blue Brain Project – проект по компьютерному моделированию неокортекса человека. Этот проект был начат в июле 2005 года. Над ним совместно работают компания IBM и Швейцарский Федеральный Технический Институт Лозанны… Продолжение »