Оглавление

Свобода воли

Данная книга в своей сути лишь научно-популярная. Однако авторы, поднимая тему свободы воли, стояли перед тяжелым выбором. Свобода воли – это понятие, уже давно и глубоко изученное в философии. По этому вопросу исписано много бумаги. Сама тема в результате имеет уйму нюансов. Как можно что-то писать по ней, не коснувшись всего этого безбрежного научного материала? Но если говорить о проблеме с научной точки зрения, то эта книга станет неинтересной простому читателю. Сложные философские рассуждения интересны, но только для тех людей, кто профессионально ими занимается. С другой стороны, и слишком упрощать не хочется, чтобы не прослыть полными невеждами. Поэтому сделаем так. Обозначим научную сторону проблемы свободы воли. Но в детали влезать не будем. А оперируя всего несколькими общими понятиями, попробуем сделать выводы, понятные всем и каждому.

Итак, мы хорошо знаем, что человечество в своем развитии проходило разные этапы понимания окружающего мира. Раньше казалось, что Земля не круглая, а плоская. Об этом говорили все органы чувств. Однако, хотя и неохотно, человечество все же признало, что форма нашей планеты не такая, как нам кажется. Еще один важный этап – это признание того, что не Земля центр мироздания. Субъективно всем нам кажется, что Земля – это что-то такое незыблемое и постоянное, а все остальные предметы, в частности Солнце и звезды, вращаются вокруг нее. Немало людей поплатилось головой за одно только предположение, что вокруг Земли вращается только Луна, а сама наша планета вращается вокруг Солнца и вокруг своей собственной оси.

Не исключено, что сейчас человечество опять стоит на пороге еще одного подобного же принципиального признания. Что мы, люди, не являемся чем-то божественным и непознаваемым. Поясним эту свою крамольную мысль. Действительно, все человеческое общество построено на постулате, что мы обладаем свободой воли. То есть можем делать то, что захотим. Можем совершать преступления, а можем от них и воздержаться. Если так, то тогда нас действительно надо либо наказывать за то, что мы не выбрали правомерный вид поведения, или воспитывать, чтобы впредь мы поступали правильно.

Дело не только в тюрьмах и уголовных наказаниях. Вся основа человеческого общества строится на предположении, что у нас с вами есть свобода выбора. Например, один из фундаментальных принципов гражданского права (то есть все сделки, договоры, коммерческая и некоммерческая деятельность, авторское право, наследование и т.д.) – это действия субъекта права "своей волей и в своем интересе". Кроме того, это принцип свободы договора. Не поленитесь, откройте Гражданский кодекс России. И в любой области человеческой деятельности вы встретите одно и то же – предположение, что мы можем в одной и той же ситуации поступить либо так, либо иначе. Пытаться оспаривать феномен свободы воли – значит замахнуться на самые фундаментальные принципы устройства всего окружающего нас человеческого мира. Неизвестно, могут ли сейчас за такие попытки отправить за костер. За простые разговоры, конечно, ничего не будет. Простая болтовня никому не опасна. Опасными в современном обществе считаются только те идеи, которые захватывают большие массы людей. Сама идея при этом может быть достаточно безобидной. Но контроль над многими людьми без санкции властей – это однозначно рассматривается как серьезная угроза. А если еще в дополнение ко всему и сама идея не слишком безобидная, то тогда проблемы у ее автора появятся вне всяких сомнений. Пусть не в виде костра или отлучения от церкви. Современное общество выработало массу других способов заткнуть рот кому надо. Короче, можно не сомневаться, что если какой-то человек сможет внедрить в сознание достаточно большого количества людей идею об отсутствии свободы воли, то он будет рисковать собственной шкурой.

Впрочем, достаточно пугать друг друга опасным характером рассуждений на тему свободы выбора. Любая философская тема чревата теми же неприятными последствиями. Давайте лучше вдумаемся, что именно мы понимаем под свободой воли. Если вы прямо спросите кого угодно, является ли человек божеством, то подавляющее число ваших оппонентов, конечно же, будет такое предположение отрицать. Да еще и рассмеется вам в лицо. Отрицать-то они отрицают, а сами именно так и считают, хотя, может быть, того и не сознают. Действительно, ведь свобода воли предполагает, что человек волен регулировать свои действия, как ему заблагорассудится. То есть беспричинно. Да, именно беспричинно. Весь окружающий нас мир строится на принципе, что у всякого следствия есть причина. Яблоко падает на землю, лампочка светит, когда через нее пропускают электрический ток, самолет летит, а пароход плывет. И никогда пароход не полетит, потому что он – это совокупность определенных причин и следствий. Это его вес, форма, особенности устройства. Все они влекут определенные последствия. Если бы корпус парохода не был герметичен, то в дыру полилась бы вода и судно совершенно точно отправилось бы на дно. А не на небо.

Как известно, несколькими хлебами можно накормить только несколько человек. По одному хлебу на человека. Ну, пусть по одному хлебу на двух человек. Но не на тысячу человек. Причина и следствие тут совершенно точно связаны, и достаточно жестко. А если вы можете накормить этими семью хлебами несколько тысяч человек, значит вы можете разорвать эту причинно-следственную связь. Значит, вы по своей сути божество или по крайней мере волшебник, но никак не иначе. Так накормить много людей, как известно, мог только Бог. В этом и есть суть волшебства и его отличие от простого фокуса. В фокусе причина и следствие, конечно же, существуют. Но они скрыты от глаз. А в случае волшебства у следствия просто нет адекватной причины. В случае волшебства причина – это, например, взмах волшебной палочкой.

Можно долго перечислять причины и следствия. Но одно совершенно ясно. В объективном мире мы пока нигде не встретили ситуации, чтобы какие-нибудь последствия возникали без причины. Причина и следствие – это фундаментальная основа объективного мира. Только так.

Так с чего это мы с вами вдруг взяли, что наше собственное устройство не подчиняется этому правилу? Почему мы все искреннее считаем, что мы, в отличие от всего окружающего нас мира, способны создавать следствия без причины? Если неспособны, если наши поступки есть результат определенной комбинации движущихся молекул и даже атомов, то тогда получается, что наша жизнь и все наши поступки заранее предопределены. Что, как говорится, написано на роду, так тому и быть. А мы с вами в таком случае не вольны даже волос пошевелить на собственной голове. То есть пошевелить-то мы его можем. Но это не результат нашей фантастической воли, а результат схождения в одной точке определенных причин.

Многие, конечно, верят в судьбу. Но в иную судьбу. Согласно общепринятому подходу, судьба, быть может, и существует. И многое нам заранее предопределено. Но тем не менее такая судьба все-таки предполагает, что при определенной ситуации мы можем ее и изменить. Пусть незначительно, но можем. То есть такое понимание судьбы предполагает некоторую ограниченность вариантов нашей жизни, но все же не исключает свободу воли. Но какая же это тогда судьба, если можно так, а может и этак?

Однако если мы с вами все так уверены, что можем по своей воле распоряжаться своей судьбой и заодно судьбой окружающих нас живых существ и неживых предметов, то значит мы и есть самые настоящие боги. Или волшебники в виде незнаек. Одни только боги могут совершать поступки, не предопределенные какими-то причинами. И не нужно спорить и прятать истину за завесой сложных словесных комбинаций. Если у нас с вами есть свобода воли, значит мы по своей сути являемся богами. Или аналогами богов, какими-то волшебниками, что сути не меняет. А вместе с нами и все остальные живые существа, которые, как мы считаем, обладают таким качеством, как свобода выбора.

Нельзя обойти вниманием вопрос, откуда, с точки зрения христианства, взялся этот самый феномен свободы воли. Нужно отметить, что в Библии этому вопросу уделено определенное внимание. Именно с решения вопроса о свободе воли человека и начался процесс его формирования как самостоятельного носителя разума. Да и вообще, как известно, понятие свободы воли, то есть ответственности человека за свои проступки, имеет, как считается, именно христианские корни.

Как известно, Бог создал Эдем. Вырастил деревья, сотворил животных, создал человека. Но это еще был не тот человек, каким он является в настоящее время. В частности, он еще не стыдился своей наготы. Почему? Вы думаете, что он еще не сознавал, что такое секс и потому не испытывал необходимости что-то прятать? Может и так. Хотя это только одна сторона вопроса. Если вдуматься, то человек на самом деле закрывает часть своего тела потому, что если этого не сделать, то будет запущен определенный механизм самосохранения. Точнее, механизм самосохранения рода. А это один из наших высших приоритетов, который изначально предусмотрен в устройстве нашего организма. Если такой механизм запущен, мы попадаем в положение, когда мы либо должны уступить естественному желанию, либо испытать неприятное чувство, сознательно его подавляя. Короче, возникает ситуация неприятного выбора, которую мы и хотим избежать. Скорее всего, во многом именно поэтому современные люди и одеваются, а также скрывают ту или иную часть своего тела.

Если Адам и Ева не одевались, не чувствовали стыда, это не значит, что они просто не были еще приобщены к сексу. Это показатель более фундаментальной ситуации: у них еще не был запущен механизм самосохранения. По крайней мере, самосохранения рода. Они еще не были отделены от окружающего мира. На этом этапе первые люди, надо полагать, являлись с окружающей природой одним целым. Никакое самосохранение объекта не возможно, если он не отграничен от остальных таких же объектов. Должна быть граница, грань. Иначе нечего самосохранять. Самосохранение в качестве одного из условий несомненно предполагает какое-то обособление.

И вот на этом этапе, как следует из Библии, Бог по собственной инициативе предпринял первый шаг по обособлению Адама и Евы. Если обратиться к тексту, то мы увидим, что Бог наделил первого человека свободой воли не просто так. Он предполагал, что Адам и Ева распорядятся этой возможностью для того, чтобы признавать его и добровольно (то есть осознанно) повиноваться его слову. Именно поэтому, судя по тексту Библии, Бог и наделил человека свободой выбора между послушанием и непослушанием.

Однако понятно, что право на свободный выбор не существует самостоятельно. Такое право – это качество самостоятельного объекта. Нельзя быть неотъемлемой частью природы и одновременно иметь свободу выбора. Несомненно, что такая свобода предполагает определенное обособление. Где проходит конкретная граница такого обособления, это другой вопрос. В данном случае право на выбор было как у Адама, так и у Евы. Это особенно хорошо видно по моменту, когда те попробовали запретный плод. Сначала только Ева поддалась уговорам змея, потом и Адам. То есть сначала Ева проявила свободу выбора, а потом и ее спутник. Выходит, что граница обособления, определенная к этому моменту Богом, совпадала с теми границами Евы и Адама, которые характеризовали их как самостоятельные физиологические объекты.

Право на выбор – это не только возникновение границ объекта. Это еще и возникновение у этого объекта сознания. Просто наличие интеллекта – это лишь способность решать интеллектуальные задачи. А реализация права на выбор предполагает нечто большее. Это наличие именно сознания. Должен быть механизм, который позволяет распорядиться этим правом. Должен быть как бы взгляд со стороны, позволяющий оценить обстановку и решить, какой именно выбор должен быть сделан. То есть речь идет об еще одном этапе становления человеческого интеллекта – о возникновении сознания.

Но и этого мало. Для того чтобы распорядиться правом на выбор, должен существовать какой-то критерий, который позволял бы решать, как именно следует поступить. Собственно говоря, в настоящее время у человека и у других живых существ этот критерий достаточно определенный – сохранять или нет самого себя или по крайней мере сохранять свой род. Но до запретного плода у человека этот критерий, насколько можно понять, был иной. Речь о самосохранении на этом этапе явно не шла. Из текста Библии ясно, каким именно был этот критерий. Ведь первочеловек получил право выбирать между послушанием и непослушанием. То есть предполагалось, что человек должен был слушаться Бога не в силу жесткой установки, а добровольно. Однако в таком случае это также предполагало, что слушаться Бога – это добро, а не слушаться – это зло. Эту ситуацию никак нельзя понять иным образом. В таком случае уже на этом этапе человек должен был познать, что такое добро и зло, причем как прямое следствие действий самого Бога. Если так, то тогда нет оснований винить человека за то, что он послушался змея и съел запретный плод. Выходит, в принципе добро и зло он познал раньше этого момента, уже тогда, когда был наделен свободой выбора.

Однако все-таки это было познание иных категорий добра и зла. Тут добро и зло предполагало отношение к Богу, а не отношение к собственной безопасности. Особенность же этого критерия заключается в следующем. Если человек заботится о собственном выживании, о своей безопасности, то критерий ясен: все, что не соответствует обеспечению безопасности, является злом. Если же речь идет об отношении к Богу, то получается, что тому было необходимо лишь сознательное признание и добровольное послушание, следование не прямому указанию, а слову, которого можно было, надо полагать, хотя бы теоретически, но ослушаться. Послушание – добро, а непослушание – зло? Из этого также следует, что человек был изгнан из рая и лишен бессмертия, в сущности, не за познание добра и зла как такового, а за то, что поменял достаточно бескорыстный критерий добра и зла на корыстный, направленный лишь на собственное благо.

Можно по этому поводу высказаться и еще более ясно. Пока речь шла о послушании или о непослушании Богу, вопрос ставился в плоскости – быть единым с Богом или противопоставить себя ему. То есть на этом этапе обособленным от природы был только Бог, а человек являлся его частью. Но человек мог, совершив акт непослушания, обособиться от Бога. А вот после запретного плода человек уже совершенно точно обособился сам и перестал быть частью Бога.

Весь этот библейский сюжет интересен тем, что его автор, интуитивно или сознательно, но довольно складно описал этапы становления человеческого интеллекта. Из этого можно сделать вывод, что святые тексты могут иметь специфическое происхождение, а не являться просто плодом талантливого литератора.

Авторы в данном случае обратились к христианским текстам. Но можно было бы поступить иначе. На самом деле сюжет с запретным плодом был упомянут в священных текстах намного ранее, например, еще на глиняных клинописных табличках Междуречья. Однако понятно, что заимствование не означает недостоверность. Тем более, что, скорее всего, таблички были тоже переписаны с еще более древнего источника.